- Ты спятил, чародей! – прошипела Руна. – Он же нас выдаст в два счёта!
- Во-первых, не выдаст, я всё продумал. Во-вторых, без мастера–камнетёса наша идея обречена на провал, – Изембард говорил тоже шёпотом, но гораздо более спокойным.
- Твоя идея, не наша! Меня тут держит лишь плата от твоей драгоценной Академии. Хотя я уже подумываю об удвоении суммы, – тонкая фигурка легко переместилась и теперь застыла на самом краю крыши. – Я не подписывалась тащить в самое охраняемое здание города ГНОМА!
Изембард едва слышно вздохнул.
- Того золота, которое ты получишь по возвращении, хватит на пару-тройку жизней в роскоши и неге. Не преувеличивай. И Вейг не доставит хлопот... по крайней мере, тех хлопот, которые могут привести к срыву плана.
- Он же гном. ГНОМ!
- Нечего так выразительно шептать. Я в курсе, что он гном. И слышу тебя достаточно хорошо.
Руна опасно качнулась на краю крыши, но, видимо, её это не смущало ни в малейшей степени.
- Да он же красться не умеет! А бороду свою куда денет?
- Заплетёт в косички и спрячет под костюм. Я же говорю, всё продумано.
Руна качнулась в другую сторону и раздражённо прошипела:
- Если из-за него нас засекут стражники, я вас спасать не буду – моя шкура дорого стоит!
Изембард молча кивнул. Он знал, что Руна прекрасно видит в темноте и заметит его жест.
- Твой бородатый идёт, – Руна свесилась с крыши, изучая улицу внизу. – Шуму от него...
Она преувеличивала. Вдоль стены на противоположной стороне дороги пробиралась приземистая фигура. Особого шума она не издавала – невзирая на внушительный заплечный мешок, из которого торчала подозрительного вида рукоятка, замотанная в тёмную ткань. Застыв около одной из арок, ведущих во внутренний двор, фигура помедлила – и внезапно перебежала улицу, буквально на мгновение попав в круг света от фонаря, висевшего посередине. Теперь гном – а это был, как правильно заметила девушка, гном – стоял у стены здания, крышу которого облюбовали Изембард и Руна. Острый слух мог уловить слегка затруднённое дыхание, но особого шума гном не производил. Зато беспокойно вертел головой, прижимаясь к стене – это было видно по смещаювшемуся пятну капюшона.
Изембард указал рукой вниз – спускаемся. Руна как-то вся подобралась – и внезапно скользнула прямо по отвесной стене. Казалось, она сейчас так и врежется головой в плиты, которыми был вымощен тротуар – но почти у самой земли девушка оттолкнулась от стены, кувыркнулась в воздухе и бесшумно приземлилась на корточки рядом с гномом. Тот вздрогнул и ещё плотнее прижался к стене.
Изембард снова вздохнул, на этот раз мысленно. Если бы не безупречная (и весьма зловещая) репутация Руны в очень определённых кругах, он бы подумал, что она выпендривается. Может, кстати, и выпендривается, но за этим позёрством скрывается мастерство. Которым он, конечно же, не обладал. Изембард осторожно переместился к краю крыши и свесил ноги. Потом задержал дыхание и спрыгнул – и только у самой земли резко выдохнул наговор замедления – и мягко приземлился на носки. Руна задумчиво на него смотрела – конечно, лица её он не видел, да и мало кто видел (если вообще такие были), но взгляд улавливал безошибочно.
- Засечь наговор невозможно, слишком короткий и незначительный, – начал было Изембард шёпотом, но тут же осёкся. И чего он оправдывается?
Гном нервно втянул воздух. Да, с его дыханием Изембарду придётся что-то сделать. Хотя вроде маска должна всё приглушать – лёгкие у этого длиннобородого что твои кузнечные мехи...
- Господин Изембард, не говорили вы, что с нами тать ночная идти будет-та! – даже шёпот у Вейга был низкий.
- Ха! На себя посмотри, достойный член общества, – ядовито прошипела Руна. – От горшка два вершка, а ещё вякает.
- Тихо вы, оба! – шикнул Изембард. – Сперва дело, а потом выясняйте, кто кого достойнее. Гноме, тебе придётся смириться – без талантов Руны внутрь Медового зала нам не пробраться. Руна, а ты не выступай – тебе платят не за оскорбления!
- Слушаюсь, шеф, – издевательски улыбнулась Руна.
По крайней мере, именно так Изембард интерпретировал её тон. Гном обиженно сопел. Хорошо хоть он из гильдии камнетёсов, а не стражей. Иначе бы их поход закончился прямо здесь. Кстати, интересно – Вейг назвал Руну ночной татью. Нечеловеческие расы обладают нечеловеческим же чутьём... Странно, в костюме и маске Руна выглядит вполне себе человеком, да и сам чародей не чувствовал неизменной опасности, которую буквально источал ночной народ. Впрочем, неважно. О Руне ходили самые противоречивые слухи, и она могла быть как удачливой смертной, так и каким-нибудь древним вампиром, настолько могущественным, что в состоянии прикидываться удачливой смертной. Или кем угодно.
- Так. Ещё раз. Мы пробираемся в Медовый зал. Заползаем на стропила. Там есть гнездо, если верить Руне, подготовленное одним из Серых королей. Сидим там до рассвета. На рассвете в Медовый зал перенесут Врата, установят и оставят так до завтра. Внутри охраны не будет, всё снаружи. Дальше всё просто – спускаемся, я запускаю Врата, ну а дальше по обстановке.
- Эта, господин Изембард! Наши старейшины спросить наказали – как вы Врата–то работать заставите надобным образом? Их наши ковали, токмо без чар надлежащих это рама бесполезная...
- Всё схвачено, гноме, – Изембард блекло улыбнулся. – После установки Врата проверит команда чародеев – не поломали ли тягловые тролли чего... из моей разлюбезной Академии. Один из них ко всему прочему настроит первое открытие в нужный нам момент, и ключ мне известен.
Взгляд Руны, которым она буравила человека, стал по-настоящему колючим.
- А скажи-ка, чародей... как мы вернёмся?
- Ключ действует дважды. Один поворот нас впустит, второй – выпустит, – терпеливо прошептал Изембард. – Единственное ограничение – вернуться нужно будет до заката, до того, как чародеи снова явятся в Медовый зал. Иначе придётся ждать... на месте лунный месяц, когда Врата перенесут в новый зал, и мой знакомый снова получит возможность наложить чары. Мы оговорили и этот вариант. На всякий случай. Но я искренне надеюсь на лучшее.
Гном и девушка молчали. Да уж, если бы не щедрая плата – очень щедрая! – в такую авантюру никто бы в здравом уме не полез. Изембард не знал, чем Академия заплатит (заплатила?) гномам, вряд ли там только банальное золото. Но плата была достаточной, чтобы старейшины отправили лучшего из гильдии камнетёсов. Изембард не мог поручиться, конечно, но ему казалось, что имя Вейга фигурировало в сочетании с резьбой, украшавшей трон Подгорного короля.
- Ну, двинулись, – тихий голос Руны буквально разрезал сгустившуюся тишину. – Вас ещё упаковывать в гнездо-то.
Изембард посмотрел направо. Через два дома улица, на которой они стояли, вливалась в небольшую площадь, мощёную брусчаткой. В центре красовалась статуя – сейчас казавшаяся смутной громадой, а днём представлявшая собой могучего воина в рогатом шлеме, опиравшегося на здоровенную двуручную секиру. Под ногами у него была туша какого–то мохнатого зверя, а в руке – громадная чарка, укрытая шапкой пены. Городские власти давно уже примеривались сделать из памятника Хаддингу фонтан с медовухой, но Комитет чистоты нравов каждый раз успешно заваливал это предложение. А зря. Изембард и гном синхронно вздохнули – при взгляде на статую мысли двигались в определённом направлении у всех – людей и нелюдей.
А за статуей, невидимый сейчас, в ночи, стоял Медовый зал – деревянная постройка, состоящая целиком из внушительных размеров пиршественного зала. По легенде, именно здесь пировал перед своим последним походом тот самый Хаддинг и, дав (спьяну) опрометчивую клятву прибить на стену Медового зала в качестве трофея бороду тогдашнего Подгорного короля, ушёл в ночь. И так и не вернулся. Само собой, здание не было и вполовину таким старым, а трофеи – так вообще туда сносить стали в последние лет пятьдесят, но никого это не волновало.
Сейчас Медовый зал использовался по назначению пару раз в году, во время особо крупных праздников – туда приглашались самые влиятельные и почтенные жители Гьялларбурга. Ну и в качестве временного месторасположения Врат холмов. Впрочем, любое здание в городе могло быть использовано в этом качестве. Для этого первые этажи всех домов были переделаны под залы (потолок не ниже пятнадцати футов, ширина – две телеги в ряд). Врата имели отвратительную привычку каждую новую луну перемещаться в новое место, и целый отдел в городском управлении занимался расчётом очередного места и переносом створок. Как верно отметил Вейг, створки ковали гномы, они же обеспечивали охрану здания, а работали с ними исключительно чародеи-люди. Железо плохо влияло на прочее нелюдское население города, и губернатор даже предоставлял своё загородное поместье тем нелюдям, чей дом вдруг должен был на месяц стать местом расположения Врат.
Они осторожно прошли вдоль стены к угловому дому, выходившему одной стороной на площадь. Выглядело всё спокойно, фонари смутно мерцали на своих местах, где-то на других улицах перекликались дозорные. Здесь, почти в центре, можно не опасаться какого-нибудь излишне ретивого ночного обитателя – да и если кто рискнёт, гаснущие фонари сразу предупредят.
Руна, стоявшая впереди всех – почти на брусчатке – внезапно развернулась к Изембарду. Под её капюшоном виднелась сплошная маска – без прорезей для глаз. Чародей слышал о материалах, прозрачных с одной стороны и, например, зеркальных с другой, но ткань? Впрочем, откуда ему знать, что там Серые короли изобрели... их бы таланты – да в мирное русло!
- Скажи, чародей, почему ты думаешь, что возле самих Врат не будет завтра охраны? По правилам всегда два круга стражей – снаружи здания и у створок.
- Поразительная осведомлённость, – прошептал Изембард, но девушка пропустила колкость мимо ушей. – В Медовом зале по традиции запрещено ношение оружия. Гномы-стражи же ни за что не расстанутся со своими топорами.
- Охрана Врат – не для красоты, – продолжила гнуть своё Руна. – Я слышала, что сторожат их не только от таких, как мы, но и от тех, что с другой стороны.
- Спасибо за тактичность, – буркнул Изембард, прислоняясь к стене.
Похоже, Руна не собиралась отставать, пока он всё ей не выложит, да и гном уже явно прислушивался.
- Ты не хуже меня знаешь, что в Медовый зал с оружием просто не пускает. Это запор, наговор, чары – и Академия тут ни при чём! Именно поэтому мы надеемся на это твоё хвалёное гнездо, в котором должны быть все наши запасы. Кстати, гноме, надеюсь, ты без секиры? – Изембард с подозрением покосился на рукоятку, торчащую из мешка гнома.
- Как же, господин Изембард, как вы и сказали-та, и мастерки мои все на части разобраны, – недовольно просипел Вейг. – А рукоять-та, енто от кирки, авось пригодится...
- Это хорошо, а то секира у входа смотрелась бы подозрительно... так о чём бишь я. А, другая сторона. Оттуда только люди прийти могут, такие, как я... чародеи. Да только Академия следит за всеми мало-мальскими сильными тамошними чародеями, ещё сюда не угодившими, и если что – забирает или, наоборот, отвращает. Так что стража всё-таки лишь по традиции у Врат, на самый крайний случай. А когда Врата в Медовом зале – наговор просто не даст вооружённому сквозь них пройти на нашу сторону.
- А если чародей этот безоружным выйдет? И шасть на улицу? – Руна не отставала – и чего ей неймётся?
- Так это, чародея ентого стража сразу и скрутит, наша-та! – влез своим хриплым шёпотом Вейг. – А ежели ерепениться будет – так порубают. В стражу не простые гномы идут, иной и магии неподвластен, а у кого доспех особый!
Изембард кивнул, не сводя взгляда с серой маски, скрывавшей лицо Руны... или что там у неё. Девушка внезапно отступила, оказавшись на площади, развернулась и в несколько длинных стелящихся шагов оказалась у статуи, мгновенно слившись с тенью.
- За ней, – прошептал чародей и потрусил туда же.
* * *
У Изембарда всё затекло, а в голове крутились не положенные для повторения магические формулы, а самая чёрная брань. Кто мог знать, что «гнездо» представляет собой пространство шириной в полтора локтя на потолочной балке, тянущейся поперёк Медового зала?! Самое обидное, никто не мешал ему расспросить Руну поподробнее заранее! А теперь приходится лежать, уткнувшись носом в сапоги Вейга. А гному-то каково, он куда шире Изембарда, да и лазанье под потолком наверняка не входило в круг интересов подгорного жителя. И не пошерудить же, а то услышат – внизу как раз суетились рабочие, пытавшиеся протащить здоровенные створки сквозь вход Медового зала. Изембард скосил глаза. По другую сторону гнома в странной позе сидела Руна – и как она только так согнулась? Или свернулась? Не разобрать.
Чародей попытался расслабиться, да куда там. Выводило из себя всё – и едва слышное сиплое дыхание сплюснутого гнома, и ругань рабочих внизу, да ещё и нос зачесался! Он попытался было прибегнуть к традиционному методу подсчёта овец, прыгающих через забор, но уже третья такую словесную конструкцию в его адрес завернула – куда там матросам! – и сбежала. Изембард с трудом подавил импульс материализации. Да, ругающаяся овца, свалившаяся на головы рабочим в Медовом зале – это был бы фурор.
Тем временем внизу Врата изловчились–таки протащить внутрь, и теперь они лежали посреди зала, а рабочие вышли устроить себе заслуженный перекур. Вернутся они с рулонами плотной ткани, которыми завесят огромные окна Медового зала – нечего прохожим на Врата лишний раз глазеть!
Естественно, ничего этого Изембард не видел, но процедуру установки знал как свои пять пальцев. Едва зал скроют от любопытных глаз – Врата установят вертикально, закрепят специальными распорками, а затем зайдут чародеи, которые проведут тонкую настройку. Один из них использует заранее заготовленный наговор... и Врата оставят без присмотра до следующего утра. Ночью же, когда взойдёт луна, здесь, в Медовом зале, появится настоящая точка перехода, на месте которой будут заботливо торчать створки. И можно будет наконец–то спуститься! Чародей едва слышно вздохнул. Нос чесался просто нестерпимо. Ещё чуть-чуть – и придётся воспользоваться ближайшей поверхностью для чесания – а именно сапогами гнома.
Однозначно, это было невыносимо. Оставался последний способ, к которому Изембард надеялся не прибегать, – управляемый сон. Можно приказать себе уснуть – и проснуться в точно указанный момент. Правда, с ощущениями как после хорошей попойки. Но уж лучше мучиться похмельем, чем терпеть этот ужасный зуд ещё целый день! Чародей закрыл глаза и представил себе прекрасный зелёный луг с невысоким деревянным заборчиком. И мирно пасущуюся отару овец. Как говорится, сюжеты надо исчерпывать целиком!
Одна из овец покосилась на него лиловым глазом и противным голосом указала, куда ему идти и чем там заниматься. Уточнив, естественно, с кем и каким образом. Изембард кровожадно улыбнулся и перехватил поудобнее топор. Овца, в ужасе блея, принялась улепётывать, чародей припустил за ней, стараясь отогнать поближе к забору. Усталости, как и тяжести топора, он не чувствовал, зато его захлестнуло ощущение азарта погони. И вот – овца у забора, сейчас прыгнет! Животное, будто услышав, и впрямь подобралось и прыгнуло. Но не тут-то было – копыта чиркнули по верхней перекладине, и овца криво завалилась на бок, мотая ногами. Изембард подбежал к поверженной жертве, молодецки взмахнул топором и... лезвие соскользнуло с топорища где-то за спиной, а неожиданно удлинившаяся палка со стуком опустилась на забор. Чародей вздрогнул и открыл глаза.
Во рту пересохло, голова гудела. И гадкая ругающаяся овца так и бродит где-то на задворках сознания – придётся от неё так или иначе избавляться. Изембард покрутил головой – шея затекла ещё больше и отозвалась хрустом, который, казалось, разнёсся по всему залу.
- Эй, чародей! – шёпотом позвали снизу. – Слезай давай, уснул, что ли?
А, так вот что его разбудило – стук вывалившегося из «гнезда» Вейга! Изембард с трудом приподнялся и перегнулся через невысокий бортик, тянувшийся вдоль всей балки и скрывавший само гнездо. Внизу слегка светились створки Врат – похоже, луна уже взошла, – а рядом с ними виднелись фигуры Руны и гнома, причём последний сидел и, кряхтя, пытался размять затёкшие мышцы. Чародей вызвал в голове формулу полёта, внёс поправки с учётом самопереноса и спланировал вниз – вокруг Врат создавалось нестабильное магическое поле, и никакую рядом творящуюся волшбу засечь было нельзя.
Неуклюже плюхнувшись рядом с гномом, Изембард со стоном растянулся на полу. Все симптомы похмелья были налицо.
- Где моя сумка? – спросил он и сам удивился голосу – хриплому, проехавшемуся по ушам как наждачная бумага.
Руна подняла один из тёмных комков с пола и легко бросила в Изембарда. Естественно, чародей не поймал, и мешок больно стукнул его по ногам. Тихо зашипев, Изембард на ощупь распустил завязки и пошарил внутри. Ага, вот она – небольшая округлая коробка.
- Полчаса перерыв, можете поесть, – просипел он, откладывая мешок в сторону и доставая коробочку. – Такие штуки всем положить должны были...
Руна перекусывать явно не собиралась – она плавными шагами обходила Врата, вероятно, пристально осматривая. Изембард криво усмехнулся, представив, как прославленная воровка примеривается их утащить. Ухмылка тут же отозвалась вспышкой головной боли, и чародей поспешно схватился за коробочку, нащупывая углубление. Оно оказалось на дне, Изембард перевернул коробку и прошептал прямо в неё:
- Солёные огурцы в рассоле, горшочек, вари!
Коробочка в его руках мгновенно разогрелась. Изембард поддел пальцем крышку и снял её. И немедленно начал пить божественный рассол, не обращая внимания на настойчиво толкавшиеся у губ огурцы. Головная боль медленно затухала.
- Забавная штука, – Руна незаметно возникла сзади. – Не думала, что есть горшочки такого размера.
- Новое изобретение, – ответил Изембард и порадовался нормальному голосу. – Греющий элемент вложен прямо в сосуд. Конечно, модель не без недостатков – порции маленькие, и бывает задержка в приготовлении, особенно если какое-нибудь пате де фуа гра заказать. Но в походах незаменима – подзаряжается сама, натягивая силы прямо из окружающей среды, компактная, долговечная.
- И во сколько же такое изобретение обойдётся... рядовым жителям?
Чародей поморщился.
- Пока в продаже их нет. Вообще, это ещё экспериментальная модель, – неохотно добавил он.
- То есть мы вполне можем отравиться? – скептицизм в тихом голосе Руны был почти осязаемым.
Вейг, как раз доставший коробочку из своего мешка, чуть не выронил её.
- Нет–нет. Но, э–э–э, я не гарантирую, что заказав что–то экзотическое, вы не получите это через пару дней прямо в мешке... говорю же, задержки. Так что лучше просить простые вещи. Особенно хорошо у модели получается пшённая каша.
- Мы, гномы, эта, привычные к лишениям! – пробормотал Вейг, засовывая коробочку обратно в мешок.
- Ну как хотите, – пожал плечами Изембард, вылавливая солёный огурчик и с хрустом в него вгрызаясь. – Ошень вкушно, между прошим.
Съев пару огурцов, чародей наконец почувствовал себя человеком, закрыл коробочку и прошептал в крышку «Горшочек, не вари!». Коробочка снова стала прохладной на ощупь. Пока всё шло отлично.
С трудом поднявшись на ноги, он подошёл к створкам и осмотрел их. Всё как положено – Врата плотно закрыты, но нанесённая на их поверхность сложная резьба заметно светилась, сообщая, что точка перехода именно здесь. Ручек не было – вернее, они были тоже изображены узором. А вместо засова створки перекрывал самый настоящий рот размером где–то в ладонь, с плотно сомкнутыми губами – единственная выступающая деталь. Металлический, конечно.
- Так, собрались, – прошептал он. – Сейчас я использую ключ, и Врата холмов откроются. Выйдем мы, по расчётам, в лесу, на краю поселения. Интересовать нас будет каменное здание посередине – такая себе пирамида. Внутри и хранится искомая вещь, – Изембард оглянулся.
Гном и Руна стояли, внимательно его слушая. Естественно, их приглашали, сообщив, что они должны будут в интересах выживания города проникнуть в какое-то охраняемое место и на месте разобраться с краеугольным камнем проблемы. Без подробностей, но и без утайки. Слово чародеев из Академии было достаточно веским, чтоб не вызывать желания с головой лезть в проблемы магии и прочих высоких материй.
- Ладно, чародей, это мы уже слышали. Как и про то, что нас там никто не ждёт, что особой охраны по ту сторону не будет и так далее. Ты лучше скажи – что мы там увидим? Что за поселение? Кто там живёт?
Изембард вздохнул.
- Человеческая деревушка, если можно так сказать. Примитивная. Мы там появимся к началу праздника в честь какого–то тамошнего бога, ему поклоняются тоже в этой пирамиде, но не там, куда нужно нам. И внутри она, скорее всего, почти пуста, – чародей на секунду замялся. – Ничего особенного, на самом деле.
- Господин Изембард, вы, эта, темните! – Вейг подошёл к Вратам и постучал по створкам. – Что же тогда за вещь важная такая, кою без охраны должной бросают? А коли и так – то зачаруйте кого, вы же умеете, чародеи–та, пусть тамошние сами вам на блюдечке поднесут каменюку вашу!
- Гном прав, – мягко сказала Руна. – Заплатил ты, конечно, щедро, и слово Академии веское, но лучше нам знать, в чём дело.
- Не рановато ли спохватились? – буркнул чародей. – Мы же всё предоставили... тебе, – он кивнул в сторону Руны, – выдали подробный план храма с предполагаемыми ловушками и прочим, а тебе, гноме – детальное описание камня, с которым работать придётся!
- Тогда что это за камень? – Руна подошла почти вплотную к чародею. – Я позволила себе заглянуть в сумки гнома и ознакомиться с описаниями. Вряд ли мы эту штуку утащить сможем... незаметно.
- Узко мыслишь, – усмехнулся Изембард. – Мы этот камушек раздолбаем на составляющие части. И сымитируем гнев тамошних богов, мол, создание таких штук не угодно небесам. Вы что, в изоляции живёте? Не слышали – по городу сплетни бродят?
- Про конец света, что ли? – тихий голос Руны прямо-таки сочился сарказмом.
- Смейся, смейся. Эта штука, которую Вейг разбить должен, отсчитывает время до него, да. И это вовсе не шутка, – последние слова чародей прошипел почти что с ненавистью. – Меня лично здешнее существование вполне устраивает, знаешь ли, а если мир по ту сторону Врат развалится, то утянет и нас. Ошибки здесь нет. Тамошние обитатели... из того поселения, да, с помощью своих храмов вытянули почти все силы из мира. И свернули в камень. Пирамиды-накопители, наверняка слыхали же, у нас их полно.
Гном кивнул, Руна снова сделала шаг назад.
- Так вот, благодаря этим чудесным и милым людям в том мире так мало магов... а кто есть, так бегут сюда, – Изембард желчно усмехнулся. – Жаль, нельзя познакомиться поближе с тем молодчиком, который придумал эту замечательную схему с концом света. Одним словом, на этой неделе, согласно булыжнику, тамошний мир схлопнется – когда скрученные силы высвободятся. Ну а через Врата туда утянет и нас.
- Так эта, а ежели я киркой этот камушек – то разве не хужее будет?
- Не будет. Мы же не просто к этому камню выйдем, – Изембард желчно усмехнулся. – Мы окажемся там практически сразу после создания этого камушка. Как известно, всё должно быть точно в срок, а иначе конца света не будет. Конечно, там рвануть прилично может, но на тот случай есть я, прикрою.
- И, как я понимаю, просто закрыть Врата холмов почему-то нельзя? – поинтересовалась Руна.
Чародей внимательно посмотрел на её виднеющуюся в полумраке фигуру.
- Сразу видно – никаких познаний в мироустройстве! Врата холмов – это такой себе черешок весов. На одной чаше тамошний мир, на другой – наш. Закроются Врата, сломается черешок – и в никуда полетят обе чаши...
- Ладно, ладно, чародей, не нуди. Давай, доставай свой ключ, пойдём мир спасать. И желательно до заката, сидеть месяц в каком-то малоприятном месте в мои планы не входит.
Изембард поднял свой мешок, забросил его на спину и повернулся к створкам. Склонился к запору и, почти касаясь металлических губ своими, прошептал отпирающую фразу. Резьба, покрывавшая створки, мигнула, и слабый свет буквально потёк к запору. Рот открылся, наполняясь сиянием, казалось, он им кричал – и тонкие световые пучки вились вокруг. Мгновение – и они сгустились около узора дверных ручек, ещё миг – и сотканные из света, они стали объёмными и вполне себе осязаемыми. Чародей взялся за ручки, нажал и распахнул створки. В проёме был виден всё тот же Медовый зал. Сарказм Руны за его спиной сгустился до предела.
- Прошу за мной, – пробормотал Изембард и шагнул вперёд.
* * *
Лес вокруг жил своей непостижимой жизнью и три подозрительных личности в сером никак в него не вписывались. Они сидели под огромным деревом, чьи внушительные корни то тут, то там выпирали из земли, служа неплохим укрытием. Этот вид растений был незнаком даже Изембарду, более-менее учёному. Что, впрочем, никого особо не беспокоило, пока дерево мирно росло и ни на кого не нападало. А росло оно на самом краю этого странного леса, причём он обрывался очень внезапно, намекая на вырубку – сразу за выступающими корнями начиналась полоса вытоптанной земли, плавно переходящая в какие-то скудные грядки, окружённые булыжниками – вероятно, забором. Дальше друг к другу жались хибары, домишки, дома и почти дворцы – наглядная иллюстрация сословной иерархии. Над всем этим господствовала воистину громадная пирамида, каждая ступень которой сейчас была украшена многочисленными горящими факелами. Зрелище было внушительным.
На вершину пирамиды вела лестница, и Изембарду становилось плохо при одной мысли о количестве ступенек.
- Эта, господин чародей! – неуверенным голосом спросил гном, которого, похоже, посетили те же ощущения. – Нам-та что, наверх идтить?
- Нет-нет, – поспешно прошептал Изембард. – Нам внутрь. Местные – ребята ушлые, у них внутри поклоняются одному божку, а снаружи – другому. Сегодня вот всё снаружи, а мы внутрь пойдём. Где-то тут должен быть особый домик, оттуда очень удобный тоннель есть...
Руна молча вытянула руку, указывая на одну из хибар – по виду ничем не отличавшуюся от соседних. Вероятно, план, выданный ей Изембардом, и впрямь был полезен – хотя чародею испещрявшие лист условные обозначения и многочисленные метки были совершенно непонятны.
Деревня, как и обещал Изембард, была пуста – всё население собралось у подножия пирамиды и вдохновенно внимало какому-то господину, стоящему на первой ступени и обильно украшенному перьями – благодаря ним он и был отчётливо заметен с такого расстояния. Потому воровка, гном и чародей без проблем перебежали от границы леса к нужному домику и так же легко оказались внутри. Хлипкую дверь из каких-то мясистых прутьев снаружи подпирала суковатая палка – вот и весь засов. Правда, Руна, прежде чем её убрать, внимательно осмотрела на предмет неприятных сюрпризов. Их не оказалось.
Внутреннее убранство хижины не поражало воображение – земляной пол с углублением в центре, вероятно, под костёр, обшарпанные глиняные стены и никакой утвари. Похоже, здесь никто не жил. Никаким входом в подземный тоннель тоже не пахло.
- Странно, – едва слышно прошептала Руна. – Я уверена, что мы в нужном месте, но... где же вход? Может, чародей, тут по твоей части?
Изембард прикрыл глаза. Нет, магией тут и не пахло, и он покачал головой.
- Тут, эта, под нами камушки-та. А затем тоннель ваш, – внезапно подал голос Вейг. – Неглубокось.
- Точно, гноме, – хлопнул себя по лбу чародей. – Хвала прославленному чутью подгорных жителей! Сможешь нам проход проделать? Или тут уже есть какой?
Вейг опустился на колени и прижался ухом (вероятно, потому что капюшон мешал разглядеть детали) к полу. Потом встал и мелкими шажками стал обходить хибару по одному ему понятному маршруту. Изембарду и Руне только и оставалось, что вовремя отходить с дороги гнома. Наконец тот остановился и повторил жест чародея – тоже покачал головой.
- Нетути прохода вниз. Но тут камушки простые, легко будет вниз попасть-та, – подвёл гном итог, скинул с плеча мешок и достал несколько замотанных в плотную ткань вещей, в том числе длинную палку.
Через пару минутой спорой работы – руки Вейга так и мелькали – на куче ткани появилась самая настоящая кирка, да не простая, а с какими-то выступами на рукояти. Гном приглушённо крякнул и в пару ударов проделал в полу внушительную дыру – камни буквально проваливались вниз от соприкосновения с киркой, а слой земли, покрывавшей пол, оказался совсем тонким. Руна заглянула в провал. Там была темень – хоть глаз выколи.
- Нам вниз, – заботливо подсказал чародей, краем глаза наблюдая, как Вейг разбирает свой диковинный инструмент и прячет обратно в мешок. – Посветить?
- Не стоит, – Руна плавным движением отступила от края. – Я вижу в темноте, а свет может привлечь... кого не надо. Так что придётся вам положиться на моё чутьё. Обвяжемся верёвкой и пойдём гуськом, след в след. Если я остановлюсь – замирайте. Пойду вдоль стены на цыпочках – и вы так же.
- Ловушки? – понимающе спросил Изембард.
- Не уверена, но лучше перестраховаться. Схема, которую откуда-то спёрла твоя Академия, чародей, – от этих слов Изембард поморщился, но смолчал, – сделана по незнакомым мне правилам. Но я бы воздержалась от экспериментов.
- Без экспериментов – так без экспериментов, – покорно согласился чародей. – Ну, давайте слезем вниз, и там уже верёвкой обмотаемся. Всё же придётся слегка посветить, а иначе мы себе что-нибудь ценное переломаем, в связке вниз сигая.
Руна пожала плечами и буквально стекла вниз, мгновенно слившись с тьмой. Изембард почувствовал укол зависти и тут же его отогнал, напомнив себе, что под маской вроде бы девушки может скрываться какая-нибудь мерзкая нелюдь с экзотическими гастрономическими вкусами. Которую от реализации этих вкусов удерживает лишь внушительная сумма золотом от Академии. Потому чародей аккуратно сел на края ямы, свесил вниз ноги и спрыгнул, готовясь в случае чего выдать формулу замедления.
Но экстренных мер не понадобилось – яма была максимум футов десять в глубину, и чародей вполне успешно приземлился, сложил руки лодочкой и подул. Между его пальцев вспыхнула искорка света.
- Спускайся, гноме, – громким шёпотом позвал Изембард, оглядываясь.
Они оказались в начале тоннеля – с одной стороны был тупик – то ли не докопали, то ли так и задумано. Чародей сделал пару шагов в темноту и увидел, как земляные стены неожиданно переходят в каменный коридор. Воздух был сухим и каким-то затхлым, но Изембард не чувствовал мертвяков или ещё какой дряни, могущей водиться в подобных строениях. Зато явственно ощущал какую-то полную пустоту. Футах в пятнадцати, почти на границе света, коридор плавно заворачивал. Руны нигде не было видно.
Сверху неуклюже бухнулся гном, чародей повернулся к нему и вздрогнул, когда услышал шёпот из-за спины:
- Доставайте верёвку и обвязывайтесь, и не забудь погасить свой свет, – Руна буквально соткалась из темноты.
Вейг, покряхтывая, снова нырнул в свой мешок и извлёк на свет моток тонкой и прочной бечёвки. Ловко обмотал один конец вокруг пояса и закрепил в одном из специальных колец. Друг, который рекомендовал эти костюмы Изембарду, похвалялся, что все детали в точности скопированы со снаряжения горцев и приспособлены для чего угодно – от восхождения на самые высокие горы до спуска в штольни Подгорного королевства. С которым у этих самых горцев была непрекращающаяся война. Хотя, если подумать, что делить этим двум народам?
Изембард взял моток и, точно так же как гном, обвязал его вокруг пояса, закрепляя в кольце, и передал остаток Руне. Таким нехитрым образом все трое оказались в связке. Потеряться не потеряются, зато если и вляпаются куда – то все вместе. Чародей едва слышно хлопнул в ладоши – и коридор погрузился во тьму.
- Двинулись, – прошептала Руна, и Изембард почувствовал, как натянулась верёвка.
Сам поход чародей запомнил смутно. Темнота безостановочно давила, всё время приходилось бороться с желанием засветить огонёк и осмотреться. Судя по ощущениям, они пересекали какие-то перекрёстки, изредка выходили в просторные помещения. Пару раз из боковых тоннелей на Изембарда дохнуло каким-то нечеловеческим смрадом, а потом они почти полчаса шли по колено в холодной воде (по крайней мере, чародей надеялся, что это была вода). Путь, которым вела их Руна, был весьма извилист, сворачивали они, повинуясь каким-то соображениям воровки. Изембард предпочитал не задавать вопросов – в конце концов, они же пошли за ним сквозь Врата холмов.
Внезапно Руна остановилась, и чародей по инерции ткнулся ей в спину, а сзади наступил на пятки массивный Вейг.
- Пришли, – лаконично сообщила Руна. – Можешь зажечь свой свет, чародей.
Изембард повторил свои манипуляции руками, и снова затеплилась искра. Они стояли в небольшом полукруглом зале, в котором было семь проходов. Чародей бы не рискнул угадать, какой нужный – и из какого пришли они. Без Руны им не выбраться.
- Нам туда, – Руна ткнула пальцем в один из проёмов, на вид ничем не отличавшийся от прочих.
Чародей осторожно подошёл ближе и заглянул в проход. Огонёк высветил крутые ступеньки, спиралью уходившие куда-то наверх.
- Если верить плану, по эти ступеням мы можем подняться на любой уровень пирамиды. Нам нужен, вероятно, последний? – Руна аккуратно присела у стены.
Вейг при этих словах издал горестный стон – лестницы, особенно подъём по ним, не вызывали в нём оптимизма.
- Нет, – поспешно сказал Изембард, – нам нужен самый первый уровень, как ни странно. Тут должно быть недалеко.
- Судя по схеме, первый уровень под нами, – насмешливо заметила Руна.
- Первый надземный, – уточнил чародей. – Вообще, в пирамиду можно попасть всего двумя способами – через проход на верхнем уровне, где сейчас это их поклонение, и тем путём, которым пришли мы.
- Как-то всё слишком просто... – едва слышно проговорила Руна, но Изембард предпочёл пропустить её замечание мимо ушей.
* * *
Невзирая на то, что подниматься пришлось и впрямь недолго, крутизна ступенек и почти невероятный изгиб лестницы сделали своё чёрное дело – к концу подъёма чародей и гном совершенно выбились из сил. А вот Руне было хоть бы хны – она мгновенно умчалась вверх и, когда пыхтящие и обливающиеся потом Изембард и Вейг доползли до нужной площадки, непринуждённо сидела у стены.
Чародей обессилено растянулся рядом, закрыв глаза – сейчас даже простой взгляд на ступени, уходившие вверх и вниз, вызывал тошноту. Сидели они на небольшой площадке, уходящей вбок от шахты с лестницей. Стены были сложены из массивных камней, а одна вообще представляла собой плиту. Изембард приоткрыл один глаз и осмотрелся. Огонёк всё ещё висел чуть в стороне от его головы, правда, слегка поблекнув, но света хватало. Судя по всему, дверью и была та самая плита, и надо будет придумать, как её открыть. Впрочем, есть же Вейг – гномы мастера по всяким каменным дверям.
- Перерыв, – выдохнул чародей. – А как оклемаемся – гноме, посмотри на плиту эту на предмет открытия.
Руна едва слышно хмыкнула.
Вейг скрючился у плиты, неспешно раскладывая на полу разные обмотанные тканью инструменты. На свет появились причудливый слуховой аппарат (судя по раструбу), но снабжённый каким–то страшного вида шилом, и набор молоточков, украшенных замысловатой резьбой. Руна с интересом наблюдала за его манипуляциями.
- Такие как я об инструментах гномьей работы только мечтать могут, – уловив интерес чародея, пояснила она. – Эти подгорные скряги ни в жисть ни единого сверла на сторону не продадут, а кладовые охраняют почище иных наземных сокровищниц.
Гном высокомерно её игнорировал, прилаживая слуховой аппарат к стыку плиты и постукивая одним из молоточков. Потом он сдвинул аппарат ниже и взял другой молоток. Судя по всему, это было надолго.
Изембард уже начал размышлять – а не перекусить ли ему, как Вейг наконец отложил аппарат, с которым ползал по полу последние минут двадцать, и встал.
- Проблемы, господин Изембард! – гном всё ещё обращался исключительно к чародею, не обращая внимания на Руну. – Дверка–та простая, да токмо не открыть её с ентой стороны. Там колёса каменные, в стене, а нажимной камушек наружу выходит по ту сторону...
Изембард тихо выругался. Этого ещё не хватало. Если ломать дверь – сюда не вовремя могут заявиться местные, шуму–то будет! Но, похоже, выбора нет.
- Ладно, гноме, готовься. Сейчас я дверку эту того, разломаю. Там должна быть комната по типу мастерской, в центре искомый камушек лежит. Как увидишь – сразу приступай, не знаю, чему там тебя старейшины научили – то ли подправить чего, то ли просто раздолбать эту глыбу... если рванёт – я повешу щит и пару фокусов, так что тут всё схвачено. Главное – чтоб местные нас на местную капусту не пошинковали.
- Хотела бы я посмотреть, как у них это получится, – насмешливо проговорила Руна.
Изембард наградил её гневным взглядом, пропавшим, впрочем, втуне – поскольку из-под капюшона с маской его не было видно. Вейг тем временем споро упаковывал одни инструменты и доставал другие. Собранную кирку он воткнул в одно из колец на поясе на манер оружия, а какой–то свёрток засунул подмышку. Последним штрихом была странная конструкция из линз на ремешках – её гном пристроил на голове, прямо поверх капюшона.
- Готово, господин Изембард! – отрапортовал Вейг.
Чародей кивнул и встал, с хрустом разминая руки. Вслед за ним одним лёгким движением поднялась и Руна.
- Действуйте, господин чародей, – издевательски улыбнулась она... по крайней мере, Изембарду именно улыбка слышалась за этими словами.
Господин чародей подошёл к плите и на секунду застыл, пристально вглядываясь в серую поверхность. Нет, толстовата, взглядом не просверлить. Придётся по старинке... Изембард встряхнул кисти рук, потёр их на особый манер – и с размаху приложил к стене, одновременно наваливаясь на неё всем весом. Волна ощутимого тепла разошлась от его рук, камень, казалось, зарябил – и лопнул внутрь, осыпаясь мелкой крошкой. С лёгким запозданием раздался громкий хлопок, и воздушная волна устремилась внутрь открывшегося прохода, швырнув вперёд Изембарда. Чародей неловко покачнулся и проехал несколько футов по каменному крошеву, оставшемуся от плиты. Плотная ткань костюма выдержала, но ощущение было не из приятных.
В комнату скользнула Руна, а за ней почти боком протиснулся Вейг. Как и предполагал Изембард, это была своеобразная мастерская, правда, совмещённая с чем-то, подозрительно напоминающим жертвенник – каменный стол напротив входа был заляпан бурым. За ним к стене была прислонена внушительных размеров круглая плита с каким-то несимпатичным лицом в центре. Судя по лучам, лицо это должно было изображать солнце, а всё пространство камня вокруг было испещрено концентрическими кругами и многочисленными символами. Слева от плиты был ещё один проход, за которым начиналась лестница, справа в беспорядке валялась разнообразная утварь, какие-то инструменты, в глубине виднелась груда ткани, в общем, мусор.
Чародей с явным трудом поднялся на ноги и отряхнулся, посмотрел на убранство, заметил плиту и кивнул в её сторону.
- Вот он, календарь. Приступай, гноме.
Вейг обошёл стол и принялся осматривать узоры, покрывавшие плиту. Потом разложил на столе свёрток, который оказался футляром для разного рода инструментов резчика, выбрал пару, надвинул одну из линз и принялся ковырять какой-то символ.
Руна тем временем завершила обход комнаты, слегка постояла у входа, затем перешла к куче мусора в углу и присела на корточки, осматривая. Чародей же потирал ушибленный бок и тихо шипел сквозь зубы.
- Господин Изембард! – внезапно позвал гном. – Вы, эта, гляньте-ка. Узоры ихние не закончены же – будто место кончилось!
Чародей подошёл поближе заинтересованно посмотрел на плиту. И впрямь, даже ему, далёкому от мастерства резчика, казалось, что крайний круг линий с символами будто обрывался.
- Вероятно, это и есть наш конец света, – пожал плечами он. – Познавательно, но сути не меняет. Даже если местные ремесленники не специально подложили нам эту свинью, всё равно от неё избавляться надо.
- Дык я о чём толкую, господин Изембард... не выходит, – и Вейг с удивительной быстротой выхватил из-за пояса кирку и со всей силы шарахнул по календарю.
Изембард хотел было крикнуть, но слова застряли в горле. Руна стремительно повернулась. И все трое во все глаза смотрели, как на месте соприкосновения кирки с плитой по камню пробежала рябь – очень похожая на ту, что создал Изембард на входе... но, достигнув края камня, волны внезапно обращались вспять, возвращались в точку рождения и угасали. Гном опустил кирку. На календаре не появилось даже щербинки, а слева раздался неприятный хриплый смех.
Чародей медленно, всем туловищем повернулся. В проёме, ведущем куда-то наверх, стоял человек. Хотя его расовая принадлежность угадывалась с трудом – голову его венчала странная конструкция из перьев, лицо и торс покрывали красные узоры, чем-то напоминавшие символы календаря, и, ко всему прочему, он носил множество металлических украшений – браслетов, колец, ожерелий, все с бляшками, позвякивающими от малейшего шевеления. И он хихикал. По-другому эти звуки интерпретировать было сложно. Внезапно он как-то неловко качнулся вперёд, сделал несколько неуверенных шагов, потом так же качнулся назад и снова застыл.
- Одурманен, – прошелестел голос Руны за спиной чародея. – Это чувствуется в движениях.
Изембард кивнул, не сводя взгляда с вошедшего, и поднял руки ладонями вверх – универсальный мирный жест. Одновременно он едва слышно пробормотал:
- Гноме, совсем нет способа эту штуку поцарапать?
- Никак нет, господин Изембард, – Вейг медленно пятился от плиты. – Может, волшбу вашу попробовать?
- Да какая тут волшба... – покачал головой чародей. – В этой штуке скручена магия целого мира. Тут нужны годы кропотливых исследований, чтобы хоть каплю чего-то ещё впихнуть.
Местный громко икнул и снова качнулся вперёд. Изембард и Руна попятились. Пока что человек в перьях не проявлял агрессии, но от одурманенного можно ожидать всего, чего угодно.
- Чародей, – внезапно прошипела Руна. – Придумай что-то – и быстро! Сюда идут... много живых людей!
Вошедший нелепо взмахнул руками и так и застыл, запрокинув голову. Изембард развернулся и уставился на чёртову плиту. Как же изменить её? Если гном не может ничего добавить или стереть, значит, силы, которые местные умельцы напихали в камень, защищают от физического воздействия. Совершенной защиты не бывает. То есть от магического влияния, скорее всего, календарь не закрыт.
- Чародей, время! – почти выкрикнула Руна, и тут одурманенный словно очнулся.
Он с каким-то ужасом озирался, потом увидел Руну, гнома и чародея. В глазах его вспыхнуло удивление, быстро сменившееся ненавистью, и он заверещал.
Изембард быстро думал. Какие чары он может наложить? Разрушение? Вряд ли, оно влияет на материю, а от этого камень защищён. Значит, созидание. Сотворение... увеличить размер камня, да, как, как, как? Мысли бились в голове, как мотыльки под колпаком фонаря. Вопли местного ужасно отвлекали.
- Да заткните его! – рявкнул чародей, скидывая мешок и развязывая тесёмки.
У него должно быть что-то на такой случай! Краем глаза Изембард заметил, как Руна сделала странный жест рукой в сторону вопящего туземца. Тот каким-то кукольным движением дёрнулся в сторону – и о стену звякнул метательный кинжал. Руна раздражённо зашипела, и чародею на секунду показалось, что контуры её фигуры подёрнулись дымкой. Но он тут же выбросил всё лишнее из головы, роясь в мешке.
Удар Руны всё же заткнул рот дикарю, но зато он резво метнулся к груде мусора, схватил за край ткани и дёрнул на себя. Под ней был отполированный почти до зеркального блеска металлический гонг. Молоточка нигде не было видно, но Руна больше не мешкала. Ещё одно плавное движение – и в шею человека, прямо под перья его странного головного убора, вонзился второй клинок. Туземец издал странный булькающий звук, крутанулся вокруг своей оси и завалился назад – прямо на гонг. Его украшения жалобно звякнули – и по ушам ударил низкий звук.
Руна грязно выругалась – такая топорная работа не делала ей чести. Вейг схватился за голову, его линзы на ремешке лопались одна за другой. Изембард болезненно поморщился, звук рвал в клочья и без того сумбурные мысли чародея. Где-то в стороне лестницы раздались вопли и послышался топот бегущих. Время истекало.
Руна метнулась к пролому, ведущему к спиральной шахте – там было тихо. Весьма побледневший Вейг поудобнее перехватил кирку – Изембард ни к месту вдруг вспомнил, что в отчаянном положении все гномы дерутся как бешеные. И тут ему в руку скользнула небольшая коробочка, так кстати пригодившаяся ему в Медовом зале. «Горшочек, вари» – и чародея осенило. Рывком вытянув руку из мешка, он сорвал крышку с коробочки и подбежал к плите. Подул на пальцы – и лёгкими движениями раскатал коробочку в тонкий блин, а затем буквально втёр получившееся в поверхность камня, стараясь размазать по всему узору. Миг – и такая же судьба постигла крышку, только этот «блин» Изембард намазал на самый край календаря, определённый гномом как незаконченный.
В комнату ворвался человек, одетый так же нелепо, в перья и побрякушки – и тут же рухнул с кинжалом в горле. Руна легко развела руки в сторону – в каждой был зажат целый веер тонких... даже не клинков – шипов.
И тут календарь под пальцами Изембарда начал теплеть. Его поверхность очень быстро раскалялась, и чародей поспешил отдёрнуть руки. Последний штрих – и, почти обжигая губы, Изембард зашептал над поверхностью формулу задержки – и отпрянул.
- Сейчас рванёт! – крикнул он, и мир разлетелся на осколки.
* * *
В Медовом зале два чародея проверяли настройку Врат холмов, когда внезапно едва светящиеся узоры створок полыхнули каким-то алым цветом, Врата распахнулись, из них ударила волна невероятного жара – и на деревянный пол свалились три весьма прокопчённые фигуры.
- Та-ак, – протянул один из чародеев, спешно сбивая искры с усов и бороды. – Кто тут у нас?
Одна из фигур внезапно собралась в комок и тут же распрямилась. Руна осмотрелась, быстро оценила обстановку и только сделала шаг к двери, как усатый чародей преградил ей дорогу.
- Доппельгангер, очень любопытно, – протянул он. – Куда это вы собрались?
- Пропусти, чародей, – прошипела Руна – сейчас в её голосе было мало человеческого. – Ваша Академия заплатила мне за помощь – но не за риск разоблачения!
Чародей вздрогнул, нервно глянул на ворочавшихся со стонами Изембарда и гнома, и посторонился.
- Передай своему другу мою благодарность – он сдержал слово и вытащил нас, – Руна в одно мгновение метнулась к дверям Медового зала, на секунду там задержалась – и шагнула в тень от створки.
На площади два гнома в полном боевом облачении не сводили глаз с выхода – из Зала доносились какие-то подозрительные звуки – но ничего вызывающего беспокойство наружу не выходило.
Чародей с усами помог подняться своему порядком оглушённому товарищу, и они вдвоём закрыли створки Врат холмов. Изембард тем временем сел и очумело мотал головой.
- Ну ты и влип, дружочек, – пробормотал усатый, высовываясь из зала и подзывая одного из гномьих стражей.
Буквально через пару минут в Медовый зал ворвалась целая толпа чародеев. Все они возмущённо галдели и неодобрительно сверкали глазами на Изембарда.
- Какой сегодня день? – хрипло спросил тот, пока пришедшие вместе с чародеями конвойные обыскивали его и Вейга.
- Двадцатый день зимы, закат, – ответил усатый, и Изембард побледнел.
За Вейгом прибыли двое гномов, одетых с подчёркнутой скромностью, но с богато украшенными поясами и замысловато заплетёнными бородами – какие-то важные иерархи. Перемолвившись парой слов с чародеями, они, аккуратно поддерживая шатавшегося гнома, чинно удалились, не забыв прихватить и его мешок. Изембард сидел у стены и с тоской глядел им в след.
- Ну-с, господин Изембард, чародей второй ступени с патентом Академии! – перед ним остановился сухощавый старичок в синей хламиде. – Вы преизрядно влипли, скажу я вам!
Изембард молча кивнул.
- Но в силу определённых, гм, обстоятельств Академия выпросила для вас отсрочку до рассвета. Собственно, на рассвете вас и того, казнят. Проникновение, несанкционированное использование Врат и так далее... ну чего я это вам рассказываю, сами ведь всё знаете!
Изембард снова молча кивнул.
- Но до рассвета ещё есть время, и пойдём мы с вами, пожалуй-ка, в музей, – чародей прищёлкнул пальцами, и по обе стороны Изембарда как из-под земли выросли големы-конвоиры. – Этого господина нужно отвести со мной. Он неважно себя чувствует, так что вы поаккуратнее.
Конвоиры подхватили Изембарда под руки – ноги его и впрямь почти не держали, он истратил слишком много сил, создавая щит и чары переноса. Ещё и за всех отдуваться... чародей отогнал непрошеные мысли. Он с самого начала знал, что если их затея провалится, Руна успеет скрыться, гнома выгородят сородичи, а вот человеку ничего хорошего не светило. Конвоиры были аккуратны, как им и приказано – големы, что с них взять. Один осторожно поддерживал Изембарда, второй нёс его мешок. Таким вот образом они вышли из Медового зала (старичок в синей хламиде что-то сказал стражам, и те кивнули) и подошли к повозке, стоявшей у памятника. В свете закатного солнца статуя Хаддинга казалась испачканной в крови, а его тень – свалкой тел многочисленных поверженных врагов. Впрочем, если судить по его биографии – так оно и было. А когда не в крови – так в выпивке. Големы приподняли Изембарда и буквально положили в повозку. Чародей недовольно поморщился и сел – внутреннее убранство чем-то напоминало вышедшие не так давно из употребления кареты. Следом залез старичок и закрыл дверь. Повозка дрогнула и тронулась. Изембард молчал, и его сопровождающий тоже. Оба прекрасно знали, что если в полночь не случится чуда – наступит конец всему, а если Изембард преуспел – то на рассвете его казнят. Жизнь – весьма несправедливая штука.
В собственном успехе чародей отнюдь не был уверен. Блестящая на тот момент идея сейчас уже не казалась такой радужной, а подействовали ли завершающие слова – Изембард вообще не мог поручиться. Но сделанного не воротишь... особенно сделанного много тысяч лет назад. Повозка мерно покачивалась, и чародея неумолимо клонило в сон. Болело всё, что только могло болеть, Изембард тяжело привалился к стенке и смежил веки.
Очнулся он от резкого толчка, отозвавшегося болью чуть ли не во всех костях. Големы-конвоиры пытались его осторожно вынести из повозки и зацепили за дверцу. Не везёт ему в последнее время с дверьми... Изембард поморгал и осмотрелся. Знакомые места – сквер, мощёная цветными плитками дорожка (хотя уже стемнело, но чародей знал, что плитки именно цветные) и громада здания Академии в глубине. Кое-где окна ещё светились – время суток не было решающим фактором для чародеев.
- В музей его, в музей, – бодро заявил старичок, двинувшись вперёд и постукивая по дорожке невесть откуда взявшейся тростью.
Големы потянулись за ним, почти на руках неся совсем обессилевшего Изембарда. Тот чувствовал себя экспонатом, которым собираются пополнить новую экспозицию.
Музей Академии занимал два верхних подземных и первый надземный этажи здания и содержал всевозможные артефакты, которые смогли измыслить представители человеческих и нечеловеческих рас. Чем опаснее был артефакт, тем ниже он располагался. В итоге первый этаж был открыт для посещения, а на подземные нужен был особый доступ. Календарь странного человеческого народа майя хранился на втором подземном этаже, в отдельной комнате. Главная опасность от него, по мнению мэтров Академии, заключалась в опасных слухах и панике. А от конца света никакие музейные меры предосторожности всё равно не спасут. Именно в ту комнату Изембарда и несли.
Хранилище календаря было оборудовано со всеми удобствами. И по вкусу Изембарда – ведь именно он исследовал этот камень в последнее время. Големы осторожно уронили чародея в одно из кресел, в другом примостился старичок. Он постучал своей тростью по полу, и все многочисленные лампы разом вспыхнули.
- Ну-с, нас ожидает интересный эксперимент, господин Изембард! – это обращение внезапно заставило чародея поморщиться – вспомнилась манера общения Вейга. – Не хотите ли выпить?
Изембард покачал головой. Говорить у него не было ни сил, ни желания.
- Зря, зря... а я вот от чашки горячего шоколада не отказался бы... с каплей чего-нибудь бодрящего, – старичок щёлкнул пальцами, и один из големов удалился.
Изембард молча смотрел на календарь. Он выглядел точно таким же, как и до авантюры, и там, в храме. Не изменилось совершенно ничего. Впрочем, почуять такие слабые чары в круговерти сил, которые были свёрнуты под обманчиво-простой каменной поверхностью, было невозможно. Вернулся голем с чашкой шоколада на блюдечке, вместе с ним от двери метнулся сквозняк, качнувший пламя в лампах. На стенах заплясали причудливые тени. Неумолимо приближалась полночь. Старичок неспешно прихлёбывал шоколад, и Изембарду внезапно очень захотелось пить. И есть. Сейчас он бы с радостью умял даже ту экспериментальную пшённую кашу, которую тоннами выдавали его коллеги во время испытаний походной коробки с припасами... чародей вздохнул – похоже, он изрядно проголодался, потому как ему запах этой каши начал уже мерещиться. Может, он где-то здесь оставлял тарелку с недоеденным? Да нет, тем более големы-уборщики всё равно должны были вынести. Но запах никуда не девался. Изембард потряс головой. В комнате ощутимо пахло пшённой кашей.
И тут до чародея дошло. Он понял, что его наговор задержки сработал верно.
Камень посреди комнаты производил кашу. Она конденсировалась по краям, медленно сползая на пол. Старичок в синей хламиде чуть не поперхнулся шоколадом, вытаращившись на это зрелище. А Изембард нервно захихикал.
Каши становилось всё больше и больше. Изембард попробовал было прикинуть, на сколько тонн хватит заключённой в календаре силы, но бросил это занятие – такое количество нулей в его измученной голове сейчас просто не укладывалось. Давясь смехом, он хрипло сказал:
- Я бы на вашем месте, ха-ха, господин Мерлин, перенёс эту штуку на свежий воздух... иначе, ха-ха, мы тут все утонем в каше... ой, не могу...
Побледневший Мерлин вскочил.
- Ты это что натворил, идиот несчастный?! – кто мог знать, что тщедушный старичок способен так орать? – Ты что с календарём сделал?
Изембарда уже просто трясло в истерике.
- Эксперимента-ха-ха-альная коробка с припасами... ха-ха-хе-кхе... я её встрои-хи-хи-ил в структуру камня...
- Горшочек, не вари! – не своим голосом завопил старичок.
Камень продолжал производить кашу, причём, судя по всему, скорость росла. По крайней мере, пол она уже покрыла тонким слоем.
- Не поможет... кха-ха-ажется, я контрольные ча-ха-ха-ары случайно убрал...
Мерлин позеленел, крутанулся вокруг себя и с громким треском исчез. Изембард расслабился в кресле, периодически посмеиваясь. Сил куда-то идти у него не было, а смерть в каше куда предпочтительнее публичной казни. Хотя бы не так банально. Глаза у чародея неумолимо закрывались, он отчаянно зевнул.
Из накатывающейся дрёмы его вырвали самым бесчеловечным образом – вытряхнув из кресла. Плюхнувшись носом в кашу, уровень который был почти по колено, Изембард мгновенно пришёл в себя и сел, отплёвываясь. На перевёрнутом кресле сидела Руна.
- Так и знала, что тот усатый тебе мою благодарность не передал, – отметила она. – Пошли отсюда.
Руна бросила ему коробочку – тёплую. Такую же, которую чародей встроил в календарь. Изембард изумлённо посмотрел на воровку.
- Рассол, – пояснила Руна. – Он же тебя бодрит? Вот пей, и сматываемся.
Изембард широко улыбнулся.