Скриншоты сделаны для соблюдения условий конкурса. Те, кто как и я, считают, что в рассказе они не нужны, могут не открывать спойлеры.
Гнев природы.
Я проснулся от сырости.
Мокро. Холодно. Хочется есть. Странно пахнет. Где Пищуха?
Выбираюсь из норы. Здесь тоже мокро. Вкусно пахнет семенами. Странно пахнет от лужи. Странно пахнет от меня.
Пытаюсь вылизать шерсть. Это кровь. Кровь на земле. Кровь на мне.
Пищуха лежит у корней. Бегу. Холодная. Мокрая. Кровь. Живот разорван.
Страх.
Камни. Скакун и Носатая. Куст. Большая, Резвый и Лентяй. Упавшая ветка. Молчун.
Холодные. Кровь.
Слышу шаги. Тень закрывает солнце. Страх, страх, страх!
- Не бойся, малыш, ты в безопасности, - Радагаст Карий бережно укутал дрожащего зверька краем плаща. – Ты, верно, голодный? Потерпи, вот только найдем место почище…
Маг огляделся. Роща малбретилей преобразилась после недавнего побоища. Тут и там на залитой кровью траве валяются выпотрошенные тушки землероек. И словно в насмешку над смертью, молодые саженцы эльфийских берез на глазах расправили поникшие было ветви. По тонким нежно зеленым листикам протянулись алые прожилки.
- Песни, - недовольно хмыкнул Карий, - О, Кементари, кому вы лжете, кровососы.
Тяжело опираясь на посох, он направился к реке. По дороге маг собрал горсть испачканных красным семян и сунул их в складку плаща.
- Ешь, малыш. Путь н****зкий.
***
Снова пахнет кровью. Вчера не пахло. И день за вчера. Давно. Успел забыть запах.
Высунул нос, осмотрелся. Много воды. Странный цвет. Вода пахнет кровью. Еще пахнет гнилью.
Кто-то стоит. Не эльф. Отличаю. Большой и Добрый рассказал. Человек. Тонкий. Страшный. Тоже пахнет гнилью. Тянет руку!
Прячусь.
***
- Зачем ты пришел, Светлый? Да еще с крысой.
Выудив перепуганного зверька из капюшона, Радагаст поднял глаза на собеседника. Костяк, покрытый истлевшей плотью, на обтянутом сухой кожей черепе неведомо как держится железная корона с длинными зубцами. Немногим меньшие зубы торчат из безгубого рта.
- Это землеройка, Ивар.
Умрун расхохотался.
- Хоть кролик. Зачем ты здесь? Снова хочешь драться? Мечтаешь вернуть зелень в эти болота?
- Оставь топи себе, ангмарский прихвостень. – Спокойно парировал маг. – Я ищу не войны, а помощи.
От громового хохота с гранитного трона посыпались камешки. Плеснула застоявшаяся алая вода.
- Metedan luit! – Белая молния сорвалась с навершия деревянного посоха и разбилась о камни у ног умруна. – Внемли, нечистый дух, эльфы задумали нечто ужасное.
- Настолько, что защитник природы пришел искать помощи у давнего врага? – Проскрежетал Ивар.
Старый маг горько усмехнулся. – Безумному времени нужны безумные союзы.
Здесь тепло. Вкусно пахнет. Я сыт. Чешется пузо.
Вокруг камни. Много камней. Большой и Добрый сидит. Рядом Страшный. Разговаривают.
***
Ты слышал о хуорнах, умрун? Разумеется, слышал, в питомнике у твоей обезумевшей девы таких немало. Черное сердце, Гнилокорень. А кто их вырастил? Ты недавно появился в этих краях, мелкая шавка Кольценосцев, и ничего не знаешь. Это творения эльфов.
Время Перворожденных на исходе, близится эпоха людей. Кто бы ни победил в этой войне, что идет с востока, они проиграют. Уходить они не хотят и потому собирают армию. «И стальные руки энтов стену хирда разметали». Когда-то онодрим подчинялись эльфам. Теперь их почти не осталось, а вытащить горстку затворников из леса невозможно. Эльфы решили вырастить других. Покорных их воле.
Не качай головой, старый враг. Радагаст, может, и простак, но все еще в своем уме. Перворожденные поят зачарованные деревья кровью, и деревья оживают. Я был тому свидетелем.
Кровь людей не подошла. Ты видел сам, хуорны безумны и неуправляемы, их бросили здесь, в Агамауре, где никто не заподозрит участия эльфов. Кровь хоббитов оказалась много хуже. Подросшие деревья тупы, жадны и по большей части спят, это не воины.
Тогда эльдар решились на самое страшное. Они преступили через собственные запреты и принялись поить деревья кровью беззащитных животных. О, это принесло плоды.
Я был в таком саду. Они не замарали рук и никого не убивают сами. Рассказывают путешественникам красивую сказку о хиреющих березах, которым нужно спеть. А заодно, вслушайся, умрун, собрать семена, которые съели лесные землеройки. Да, прямо из их тел. Саженцы получают вдоволь крови.
Но самое страшное творится в Дуиллонде. В подземном саду, где зреют молодые энты, эльфы создали кошмарную арену смерти, перед которой меркнет Зал Мечей твоего хозяина. Сейчас весна, у Свободных народов праздник. Под видом развлечения, Перворожденные толкают гостей на безумную бойню. Голодных зверьков выпускают на поляну с ростками, где каждый желающий топчет несчастных сапогами с железной подошвой, считая, что спасает ценные растения. Отчасти так и есть. Они хорошо подготовились, захмелевшие гости и не задумываются, откуда в одном саду столько живности.
А зародыши энтов купаются в крови. Они не должны созреть!
Ты вновь спрашиваешь, чего я хочу, ангмарское отродье. Знай, Радагаст Карий впервые в жизни жаждет отмщения. Ты вселишь в этого зверька дух ярости Моргота, я же довершу остальное. Когда придет срок, я отвечу за это перед Йаванной, но прежде отступники эльдар ответят перед природой.
Не спрашивай о плате, старый враг. Айвендил не забывает долгов.
***
Я рою. Мягкая земля. Легко.
Все путается. Большой и Добрый научил думать. Научил запоминать.
Помню воду, много воды. Красную, как кровь. Холодный камень. Страшный что-то кричал, не понимаю и не помню. Удар и больно в боку. Ничего не видел. Потом голос. Добрый и громкий, не понимаю, но помню. Lin bellas gala! Потом открыл глаза. Большой и Добрый уже не Большой, только Добрый. Я большой.
Продолжаю рыть. Большие лапы, острые когти. Легко.
Слышу голос. Не Добрый и не Страшный. Другой. Тихий, плохой. Заставляет злиться. Заставляет вспоминать. Пищуху, нашу норку. Кровь!
Уже близко. Слышу топот, слышу писк маленьких и голодных. Им больно. Злюсь. Слышу много чужих голосов. Мой голос говорит убить, говорит съесть.
Свет! Реву и выпрыгиваю из норы! Кровь, кровь, кровь!
- Ну так вооот, - протянул упитанный хоббит, отхлебнув из кружки, - И кровищи-то было, жуть. Эта страховидла из норы как выскочит, а ростом она, прошу заметить, что твой конь. Глаза горят, когтищи – во! Про зубы молчу, в дрожь бросает, как вспомню. Это значит, хорошо, я вниз не спустился, чуть этот кошмар увидел, и деру. А остальные не выбрались, все как есть полегли. И гости, и садоводы ихние, стало быть. Цветочки, я слыхал, зверюга та потоптала, а жаль, красивые они были, цветочки-то.
Рассказчик икнул и нетвердой походкой поплелся за новой кружкой.
В темном углу задымленного зала старик в потрепанной бурой мантии не спеша набил трубку, одобрительно косясь на своего маленького спутника, лакающего молоко.
- Не шутите с природой, - задумчиво пробормотал маг, - Она может обидеться.
Впереди долгий путь к кровавым топям. Долг требует платы.