[oigenn]

Глава седьмая, в которой за неимением друзей пригождаются и враги.
Время в подвале было вязким и дурным, как позабытый хозяйкой на окошке кисель, забитый пылью и залетными мухами. Соломка соглашался со мной, что в подвале мы сидим максимум три - четыре дня, но порой казалось, что снаружи прошли тысячелетия, и знакомый нам мир превратился в прах, в тлен, в ничто, оттого тут внизу так тихо и безнадежно. Больше всего угнетал даже не холод, ползущий снизу, а проклятая тишина, в которой мерещилось Моргот знает что: то шаги далеких друзей, то скрип мертвячих костей, то шепот древних непонятных слов.
Пока еще горела свечка, мы осмотрели лестницу и оборудовали лежку наверху, у самой двери. Соломка пристально изучил потолок, надеясь найти вентиляционные отверстия, однако отдушина была видать в самом подвале. Зато пригодились знания в хоббичьей архитектуре, слабым местом которой был застой воды над уютными подземными норками, отчего потолок начинал гнить и протекать. Капитан был железно уверен, что такая же беда постигла и наш подвал, так что простукивал все доски до самого низу, пока наконец не нашел слабину. Проковыряв кинжалом начавшую гнить доску, он радостно сообщил, что вода у нас есть! В образовавшуюся щель капало мало, но хватало, чтобы наполнить фляжку и напиться. Соломка боялся, что воды будет немного, потому мы организовали дежурство, чтобы отжимать влагу с тряпки, засунутой в щель, во флягу. Дежурить надо было и по другой причине – не хотелось бы, заснув или впав в беспамятство, упасть вниз. Было и другое, более обнадеживающее соображение.
Адсо и его неведомые сообщники вряд ли бы обошлись без подвала сколь нибуть длительный срок, привыкнув к тому ж, что купцы помирают с непривычки и страху довольно быстро. Мы же народ выносливый и у нас есть вода, так что был шанс дожить до того момента, когда «гостеприимный» хозяин сунется освобождать подвал от наших трупов. А там уж поглядим, кто кого. Ради мизерного шанса вырваться на свободу или хотя бы прибить Адсо, стоило продлевать свои страдания, сидя в ледяном мраке.
Наш мир сузился до узкого коридора и пятидесяти трех ступенек, от двери до смерти. Слушать глухую капель до тех пор, пока капли не застучат по доске, что означало - пора выжимать тряпку во флягу. Значит тридцать пять ступеней на ощупь вниз, а потом наверх. Повторять много раз этот путь, пока сонливость не возьмет свое, тогда растолкать Соломку и провалиться в забытье. Сны снились бредовые и непонятные. То грезилось, что где то далеко в неведомом лесу все известные мне следопыты, собравшись с каких-то щей вместе в один отряд, дерутся со странными врагами, упорно продвигаясь к непонятной цели. То виделось, как черный конь, вероятно Шепот, бредет в грозу мимо курганов Брийских могильников, причем в ответ на раскаты грома с каменных зубцов на вершинах бьют в небо бледные молнии, будто мертвые с могил угрожающе отвечают гневу небес и грозятся отомстить. Потом чудилась Черная башня, окруженная огнями и дымами. В общем, что сны, что явь были одинаково хреновы.
Вот и в очередной раз сон был кошмарным и непонятным. По горящим, полными мертвых тел полям метались конные отряды, стоял нескончаемый гул из неразборчивых слов, криков и стонов. Потом вокруг выросли древние закопченные стены, в коих с удивлением я узнал Форност. Несомненно! Те же руины, хотя… Здания были сожжены совсем недавно, а проломы не затянуло травой, кое-где еще тлело недогоревшее дерево. Среди этого всего осторожно пробирался вперед незнакомый хоббит, сжимая в руках короткий меч. Беспокойно озираясь, он остановился, а потом, видимо приняв какое-то решение, метнулся к ближайшему дому и стал мечом спешно копать ямку у стены. На этом месте толчок в бок вырвал меня из странного сна в более понятное, хоть и не менее жуткое место.
«Дверь выламывают» прошептал Соломка. Ого! К нам, кажись, действительно пришла помощь! Адсо воспользовался бы ключом и уж точно не стал бы шуметь. Я с трудом нашарил онемевшей рукой древко копья и еле еле встал, с голоду, конечно, шатало, но надежда придавала сил. Сомнений не оставалось! Дверь выламывали несколько человек, судя по граду ударов, ежесекундно обрушивающихся на дерево и сталь. Спасение было близко! «Надеюсь Адсо еще не убили» пробормотал я. «Угу» согласился Соломка «его надо судить в Забрендии публично». Я ухмыльнулся и ничего не ответил. Насчет судьбы нашего «гостеприимного» хозяина у меня были свои планы.
Выламывание двери, как показалось, заняло целую вечность. Вот, наконец, сильный удар, перебита последняя петля, удерживающая проклятую деревяшку, дверь выдернули наружу и мы впервые за сколько то дней увидели солнечный свет! Тусклый, от слабого дня с дождиком и слякотью, но как он был мягок и прекрасен!
А вот насчет людей, с интересом заглядывающих в подвал, хорошо отозваться будет тяжело. На нас с Соломкой скалились знакомые по разгрому моего домика разбойничьи морды Шарку. Они нам были явно рады, и особенно сияла морда ихнего колдуна, улыбавшегося как кот, которому щедрая хозяйка выставила целую миску сметаны.
«Думали закопаться в землю, спрятаться?» глумливо затянул колдун, совершенно невежливо не поздоровавшись со старыми знакомыми «Хотя конечно мило, что вы полезли в могилу сами, не утруждая нас. Но мои ребята очень уж хотели попрощаться, вот и пришлось зайти в гости, проведать». Ребята загоготали и, отбросив ненужные теперь кувалды и ломы, повытаскивали тесаки и дубинки.
Нахрапом нас взять не удалось, узость лестницы была нашей верной союзницей. Первого храбреца, сунувшегося в гости, я поймал на копье. Пока его сотоварищ ошалело глядел на фонтан крови, льющийся из пуза убитого, Соломка от души врезал вражине по колену дубинкой и потом наотмашь полоснул кинжалом. Взвыв от боли, разбойник попытался достать вредного хоббита тесаком, но замешкался, зацепив своим клинком стену, так что получил кинжалом в бок и выпал в иной мир. Потеряв двоих, южане перешли к методичному наступлению, благо у одного из них оказался хороший щит. Удар за ударом, они теснили нас вниз по лестнице. Я удачно зацепил еще одного нападавшего, ударив копьем в незащищенное бедро, но, падая, раненый вывернул верное оружие из моих ослабевших рук. Пришлось отмахиваться трофейным тесаком, героично, но безнадежно. Южане могли нас убить уже несколько раз, но явно хотели взять живыми. Вскоре нас прижали внизу лестницы, отступать было некуда. Перед носом стоял вихрь из стали и дерева, ежеминутно искавший брешь в нашей защите, хорошо хоть в яростном энтузиазме разбойники мешали друг другу, явно рассчитывая на скорую награду. А сзади шел ледяной холод, та тварь, что сидела в подвале, заинтересовалась происходящим цирком у вверенной ей территории.
Огромный южанин шмякнул Соломку щитом и начал разворачиваться ко мне с намерением слегка пришпилить к стенке. Бросив тесак, я вцепился во вражий щит и сдернул бандюгу вниз. Он прогрохотал по косяку и залетел в подвал, растянувшись на полу с дикими проклятиями. Потом яростно вскочил и уже начал замахиваться на меня мечом, как из тьмы позади него метнулись костлявые руки. Южанин даже не успел испугаться, как ему сломали шею и уволокли вглубь. Остальные этого не заметили, ожесточенно осыпая ударами Соломку, еле успевавшего блокировать их удары дубинкой и отмахиваться кинжалом.
Двое прыгнули на меня и начали выворачивать руки. Мы упали единой кучей и мутузили друг друга без всякой жалости. Помню, как стучал башкой одного из разбойников по ступеньке, потом удар дубинкой пришелся уже на мою многострадальную голову, и всем озверевшим дерущимся клубком мы обрушились в подвал.
Тут то южан и ждал главный сюрприз. Мертвяк был скор и порвал первого из разбойников мигом, остальным повезло меньше, и умирали они дольше. Вой стоял такой, что уши заложило. Все, на что хватило сил, это встать на четвереньки и попытаться отползти подальше, в глазах туманилось и кабы не Соломка, остался бы и я в подвале. Капитан буквально выдернул меня на лестницу, где мы и повалились на пол, в тщетной попытке отдышаться. Так что спустившаяся к южанам подмога схватила нас безо всякого сопротивления. С ужасом глянув в подвал, где среди свежих трупов обедала тварь, южане с проклятиями вытащили нас наверх, оттащили к конюшне, слегка попинали и оставили под охраной десятка злобных морд. Ихний колдун ошалело смотрел на немногих вернувшихся подчиненных, сам спустился на лестницу со своими телохранителями, но скоро проворно выскочил и закричал, отдавая приказы как можно скорее запечатать вход. Южанам, особенно тем, кто выбрался с подвала, объяснять ничего и не надо было. Они споро приладили дверь на место, забили ее всеми попавшимися досками да железными полосами. Для верности притащили несколько огромных бревен, надежно приперевших дверь. Над получившимся укрепленным валом колдун начал быстро читать с подвывом какие-то заклинания.
Нас с Соломкой впрочем это уже не касалось. В конюшне стояло ведро с водой и бадья с резаной морковкой, видать перед самым приходом южан местный конюх собрался кормить-поить коней. Теперь все это составило изумительный пир для изголодавшихся. Южане опешили, с какой скоростью мы с Соломкой выпили на двоих ведро, жадно закусывая божественную жидкость морковкой. Всегда смеялся над эльфами с их вегетарианством, а, поди ж ты, остроухие были правы. Нет ничего на свете вкусней морковки!!!
Такими, сытыми и довольными, радостно похрустывающими морковками, нас и застал колдун, завершивший обряд защитных заклинаний.
Он смотрел на нас настороженно и даже почтительно, явно ожидая какой нибуть пакости. Поедание морковки его не смутило, видать среди колдующей братии встречались и не такие чудики.
Колдун помолчал, видимо осторожно взвешивая слова.
«Признаться, я вас недооценил» наконец выдавил он «Впечатляет, да. Эта тьма…» колдун вздрогнул, представив подвальную жуть «мне не подвластна. Эффектно, не ждал такой мощи от заклинаний людей севера». Он помедлил «Но у меня приказ вернуть рукопись любой ценой и либо вы мне скажите, где она, либо ваш друг умрет мучительной смертью у вас на глазах!».
Мы с Соломкой недоуменно переглянулись – это он о Шепоте что ли? Они поймали коняшку?!
Но тут южане притащили избитого и окровавленного хоббита с кляпом во рту. Адсо! Как я был рад видеть его в таком виде! Колдун пристально наблюдал за нашей реакцией и, заметив, что мы узнали хозяина таверны, продолжил свою речь.
«А он крепкий парень, да еще верный, что редкость в наши времена. Врал нам до последнего, что вас не видел, даже под пытками не сказал, где вы прячетесь. Пришлось тратить свитки поиска, ваше убежище было хорошо магически защищено, но мой Учитель весьма умен и невероятно могуществен. Его заклятья сломали ваши чары, и мы нашли подвал. И что вы будете делать теперь? Позволите своему другу умереть, да еще лютой смертью или отдадите рукопись мне и положитесь на милосердие Сарумана? Такие слуги как вы нам пригодятся. Награда будет щедрой, и золотом и знаниями!»
Мы с Соломкой храбро улыбнулись судьбе. «Слышь, ты, хрен с палкой» Соломка был решительно невежлив «да наш кореш Адсо с радостью помрет за Ангмар. Потому как знает, что Король-Чародей воскресит всех верных, и они будут вечно служить ему пред ликом Ока!» Моя школа, довольно усмехнулся я и заслушался. «И не пугай его жуткими муками, он там в кляп ржет, потому как ну реально смешно, что вы со своими куриными мозгами и немощными ручонками сможете сделать серьезного настоящему хоббиту». Адсо что-то попытался сказать через кляп и бешено замотал головой «Во! Наш парень, герой! Просит добавить, мол тебя, гниду колдовскую, он первым съест, когда могущественным умруном встанет».
Колдун яростно вскинул свой посох. Адсо получил по башке от ближайшего разбойника и упал на колени. Дальнейшее не перед обедом конечно вспоминать. Южане тож мастаки в пытках, а денек у них не задался. За всех погибших в подвале товарищей, за свой страх они отыгрались сполна. Через часок никто б не узнал в бесформенной обгоревшей груде мяса и костей хоббита. Я ж был вполне удовлетворен. Хозяин таверны попал к Морготу даже более извилистым путем, чем мечталось нам с Соломкой в его гостевом подвале.
Утомившийся колдун с надеждой смотрел на нас, но мы упрямо заявили, что рукописи ему не дадим. Да вообще - откуда нам знать, куда ее вместе с другими нашими вещами запрятал Адсо? Блин, да теперь спросить то некого! Вот незадача, не подумали. Колдун яростно ощерился, но видать на продолжение злодейств сил не хватало. Так что нас еще немного попинали, а после привязали к столбам у конюшни, оставив под охраной нескольких разбойников. Вскорости, о чем-то поговорив с парой южан, бывших видать десятниками в отряде, колдун с охраной поспешно ускакал в сторону Бри, то ли советоваться с кем-то, то ли за подмогой.
Вечерело, у столба было не так уж и плохо, на сытый желудок тянуло поспать, но вместо этого я героически попытался наладить контакт с нашими стражами.
Разбойники народ тупой и, следовательно, суеверный. Умный грабить не пойдет, промысел татей ненадежный, ждет их непременно копье стражи или стрела купеческой охраны. Либо свои за гроши порешат, что часто бывает. Потому запудрить головы охране было несложно, благо мои подвиги в Шире и в подвале они видели своими глазами. Сперва я предложил им свои услуги в изничтожении врагов, мол заклятьям нашим расстояния не помеха, силы еще остались, а мы почти друзья и союзники. Южане недолго раздумывали. За стакан вина я на расстоянии «порешил» старосту далекой горной деревушки, а за кусок мяса мне и Соломке «угробил» целую семью, чем-то досадившую одному из южан. Пока этот южанин дрожащими от радостной мести рукой держал передо мной кусок мяса, я расписывал ему мучения далеких кровных врагов: «О дааа, вот сейчас этот, как его там бишь... эээ… Сурег корчится на полу в луже своей блевотины…. Ээээ…. Его глаза, мерзкие такие глазищи вылазят на лоб…поближе мясо держи, дурень, откусить же не могу… чав-чав-чав, эй хоббиту тож дай куснуть… вот, на чем мы там остановились... а да, его волосы выпадают и выпадают, а на коже язвы. Огромные! И вездеее!!! Да ты мясо то поближе держи чав-чав… язвы да и воняюют …ууууу… теперь винца дай хлебнуть».
Таким образом быстренько разделавшись с толпой в дальних далях, мы с Соломкой сладко поели да попили. Осталось уболтать разбойников нас освободить, мешая угрозы с посулами наград. Мол так и так, колдун то ваш изменник! Мы то с Шарку дружбаны. Да я лично с ним пиво хлестал, ей ей не вру! Хоббит, подтверди! Было дело, угу. Шарку ваш скуп, даж на вино пожмотился. Южане слушали в почтительном и уважительном молчании. И выходит что? Подставил вас колдун. Явно эльфийский шпиён. Вбивает, понимашь клинья меж союзниками. Расшатывает устои и портит хорошие отношения. Так что развяжите нас, люди добрыя, мы за вас Шарку словечко замолвим, да в оба уха, чтоб наверняка услышал. Иначе… ну вы сами в подвале видели как мы могём, если к нам по плохому.
Почти прокатило, да на наше невезение заявились новые лица. Растолкав стражу, к нам подошел дотоле невиданный южанин. Крупный как орк, с раскосыми глазами, он все же напоминал человека. И глаза были умными, опасными. «Этого не проймешь» с печалью подумал я. Наши стражи что-то зашептали вновь прибывшему, очевидно рассказывая все: что было и куда уехал колдун. Тот, внимательно выслушав, кивнул и услал всю старую стражу, кликнув своих, таких же полуорков. «У меня не забалуйте» его голос был хрипл и спокоен «малейшие ваши колдовские штучки и мои парни порежут вам рты, а потом зашьют их гвоздями». Полуорки оскалились, наш колдовской авторитет на них явно не произвел впечатления. «Я вернулся с дозора, и никого поблизости нет. Гервиг трясется, что вас много, раз уж вы нагло прячетесь здесь и а не улепетнули на свой север, да мне сдается, что вы просто дурни, двое идиотов, вякнувшие на Шарку и теперь потерявшие последний разум от страха. Ничего, потерпите, бояться вам еще рано». Он улыбнулся на прощание и пошел в таверну. Новая стража деловито осмотрела конюшню, развела костер у входа и устроилась там кашеварить, не спуская впрочем с нас глаз.
«Денек блин выдался» вздохнул Соломка, тщетно попытавшись перетереть веревки о столб. Южане были мастаки вязать узлы, не выберешься. «Может патруль заедет» понадеялся я, с тоской глядя на дорогу. «Вряд ли» Соломка посчитал коней «тут сорок лошадей минимум, даже если кто с таверны и убежал да позвал подмогу с Бри, стража не осмелится атаковать. Этот чудной наверно как раз и караулил, чтобы никто по тракту не проскочил, пока колдун нас в таверне ищет». «Скорей всего» согласился я, колдун явно не стал бы отправлять лучших солдат просто посмотреть цветочки на соседских полях. Значит помирать придется, а только выбрались из могилы то...
«Эй» вздрогнул Соломка. Один из стражников встрепенулся, подошел к нам, осмотрелся, ничего подозрительного не увидел и успокоенный ушел обратно к костру. «Меня что-то сзади кольнуло в руку» зашептал Соломка, как только полуорк перестал на нас глядеть. «Тише вы» прошептал кто-то во тьме. У стены конюшни зашуршало, ближайшая доска, скрипнув, отодвинулась. «Ну вот, а меня брать не хотели!» зашептал наш таинственный гость, пытаясь перерезать веревки у Соломки. «Слышко! Дурень блин! Ты как здесь оказался???» мы с капитаном были потрясены. «Как, как! Поехал за вами, эльфов да не посмотреть, с детства ж мечтал. Сел на пони да деру, пока дядюшка не поймал. В Забрендии накупил еды, да по тракту в Бри. А там жуть такая, волк за мной погнался! Тьфу, да не дергайся, капитан! Порежу ж. Еле ускакал, пони весь в мыле, да еще заблудился в лесу. Думал, все, пропал, ни дороги, ни просвета. А тут выехал внезапно в долину, а там холмы странные, да камни стоящие. Совсем испугался, а потом гляжу, да там Шепот стоит у одного холма, а рядом громадина – огромный, да еще в доспехах. Настоящий рыцарь! С огромным мечом! Думаю, что его бояться, раз Шепот к нему дружески, знать человек то не злой. Подъехал, поздоровался, про вас спросил. Если Шепот сам по себе бегает, знать беда, да я прям чуял, что что-то нехорошее с вами. Рыцарь и согласился помочь». «Что за рыцарь то?» я осторожно растер затекшие руки, стараясь не делать резких движений и держа их по-прежнему за столбом. «Настоящий, в броне! Друг Шепота явно, конь к нему так прям и ластится, как собака, ей ей». «И где этот герой? Что тебя одного то послал сюда?» мне этот рыцарь уже не нравился, что за манеры, чужого коня сманивать, чай конь не бесхозный, столько овса на него извел!
«Мы договорились, что я вас развяжу, а он потом заедет и всех убьет. А то вдруг вас порежут до того как он всех мечом то» Слышко был явно доволен приключениями. «Разумно» признал Соломка и неспешно потянулся «давай-ка сюда нож, а сам быстро назад, укройся у стены и не высовывайся вообще, чтоб не случилось». «Угу» Слышко бесшумно скользнул назад, ровно мышь.
И вовремя. У таверны засуетились, заметались южане. Раздался чей то крик, быстро перешедший в хрип, видать крикун задохнулся собственной кровью. Мы с Соломкой навострили уши и заворожено уставились на дорогу. К таверне подъезжал (на моем блин коне!!!) слышкин друг – рыцарь. Это был не следопыт и не бриец. Прибывший, судя по росту, был из нуменорцев, а судя по прекрасным доспехам – из знати. Броня тускло мерцала в лучах заходящего солнца, и бледно светился огромный меч в руке рыцаря. Грозное зрелище, только страшней меча были чернейший мрак, что царил за забралом шлема, и багровые глаза, пылавшие как раскаленные угли. Наша стража вскочила и приготовилась к бою, угрожающе вскинув мечи и арбалеты. Глупцы! Тот, кто заехал к ним на огонек, был мертв уже много-много веков и не боялся обычного оружия.
«Умеет Слышко обзаводиться друзьями» потрясенно пробормотал я. «Поди небось уже и во Всяковинное общество записал» Соломка был на зависть невозмутим «выживем, надо будет серьезно поговорить с ним про общение с подозрительными незнакомцами».
И тут у таверны началось веселье.