[forrevver]

Девять

Война Кольца выиграна. Силы Темного Властелина смертоносной проказой покрыли земли Гондора и степи Рохана, осталось лишь несколько летучих конных отрядов на севере. Почти ничего не препятствует силам Великого Назгула вобрать в себя войска Лихолесья и сжечь леса Лориэна.

Что может быть лучше этого восхитительно запаха – запаха гари, жженого конского волоса и человеческой падали. Великий Назгул стоял на площади заново разрушенного Хитбольда и удовольствием осматривал результаты своих трудов. Теперь он Наместник Рохана, Давила Назгулов… в прошлом Безжалостный Бич Гондора, а в скором времени и Великая Беда Рованиона. Девятипалый с иссушающей страстью посмотрел на свои руки, на каждом из пальцев зловеще мерцало по Кольцу Власти. Каждое из них было надето с немалыми трудами, но с молчаливого согласия Темного властелина. Свободные народы думали, что выиграют войну с помощью стали, лембасов и наивных желаний. Нет. Войну выиграют плодовитые орчьи утробы и его злая воля. Воля решает все, эту мудрость Девятипалый постиг под Роковой горой и лишь дураки думают иначе. Настала Четвертая эпоха, эпоха мертвых дураков.
Назгул подошел к своей громадной гвибере, та с готовностью склонила голову. Гвиберы словно пони в драконьем племени, но эта зубастая пасть с легкостью перекусит пополам любого из двуногих наездников. Эту длинную шею в покорном изгибе искривляет только его девятикратно усиленная вера в свои силы. К неказистому седлу из черной кожи была приторочен обломок пики с головой Сэмиуса Гемджи.
- Привет, дружочек. Отличный день, чтобы загубить пару жизней, - сказал Девятипалый.
Оживленная темным некромантским искусством голова промямлила синими губами:
- Прекрасная погода… малооблачно… к полету готов…
- Давненько мы не виделись с живыми хобитцами, а, Сэм? Наш старый знакомец, Мерри Брендибак Смертоносный, убийца невидимого зла и главный рохирримский партизан – вот чью волосатую ступню я хочу «на счастье» повесить на шею моему дракону! По моему сегодня отличный день для исполнения желаний.
- Вы правите гвиберой, а не драконом, хозяин.… А можно я сегодня умру?..

Пьянящая радость свободы отринуть свободу и довериться силе чешуйчатых крыльев. Тот путь, что в прошлой жизни занимал месяцы сейчас назгул покрывал за часы. Часы, среди стай кребанов-падальщиков, часы над выжженной и поруганной роханской равниной. Если верить на слово оркам, то они все-таки словили Мерри и его девку Эовен, а, значит, роханская операция окончена.

- Мерри Брендибак … -прошипел Девятипалый. – Как же давно мы с тобой не встречались.
- Я никогда не имел дело с тобой, чудовище. Я знавал мастера Фродо, моего друга хоббита, который взял на себя слишком тяжелое бремя, - дрожащим от волнения голосом ответил тот.
- Хе-хе… Неужели ты думал, что мелкому хобитцу по зубам противостоять Саурону? Это никому не по силам. Мне противно вспоминать свою прошлую жизнь, когда я думал уничтожить нашу прелесть! Разрешаю покурить напоследок, жалкий ботаник.
Вдруг случилось невообразимое. У толстого гоблина, стоявшего рядом с пленником, целиком отвалилась его уродливая рожа, и Девятипалый увидел пред собой Гимли. Решив больше не скрываться с себя снял кожаную маску второй гоблин. Перегрин. Поднялась с земли вроде бы бездыханная и поруганная Эовен.
- Какая встреча… Ветераны Фил Гашана, наслышан… - Назгул не показал своего удивления. – Во истину эпоха мертвых дураков! А где же Леголас и Ара…
Последнее, что увидел Великий Назгул был острие Нарсила, возникшее из его груди.
Шестеро друзей сгрудились возле черного опавшего на землю плаща. На нем врассыпную лежали кольца девяти назгулов.
- Ну чито, как дэлить будэм? – прогнусавил Гимли.
- А мне, между прочим, нужно заново отстраивать Хитбольд! – воскликнула Эовен.
- А я эльфийский королевич, чур мне три! – вскричал Леголас.
- Друзья, успокойтесь, - примиряющее сказал Арагорн. – Во-первых, я единственный чистокровный представитель человеческой расы, а во-вторых, мне еще жениться нужно. Кольца мои!
Арагорн издал грозный клич и Нарсил пропел еще дважды – мельницей и вихрем возмездия.
- А можно, я сегодня тоже умру? – прошептала голова Сэмиуса Гемджи.