[Pulya_Kochkina]

Меня зовут Азан, и происхожу я их рода морийских гномов, в давние времена примкнувших к Длиннобородам. Оба мои деда были сожженными гномами, что, несомненно, большая честь для нашей семьи. Именно из-за воспоминания о битве при благословенной долине Азанулбизар я и получил свое имя.
Родителей своих я не помню. Как мне говорили: мать померла при родах, что случается и у гномьих женщин, а отец и дядька погибли от руки орков, когда их отряд был отправлен ко вратам Мории, чтобы получить известия о владыке Балине и ушедших с ним товарищах. У мглистых гор отряд отца и повстречал орков, намного превосходящих гномов в количестве. Печальные вести о произошедшей битве мы узнали благодаря эльфам, сплавлявшим товары по реке до самого Эсгарота, и общавшиеся там с людьми.
В общем, остался я на попечении тетки, что было ей совершенно не по нраву. При этом я постоянно ко всем приставал с вопросами: «Когда мы отомстим? Когда мы пойдем к государю Балину отстраивать и очищать Морию?» Когда же мне сдержанно отвечали, что идти туда пока никто не собирается. Я начинал вопрошать «Почему?», - и так длилось до бесконечности. Так что так меня в детстве и прозвали: «Азан-почемучка».
Когда мне было пять лет, моя судьба вдруг круто изменилась: на пороге теткиного дома появился старый, седой, но необыкновенно кряжистый гном с огромендным молотом, который прямо с порога устроил жуткий скандал на тему, что тетка вконец испортит мальца (то есть меня). Оказывается Фрори Огромный молот, как звали гнома, является моим двоюродным дедом со стороны отца. Прибывший уже «все обсудил с государем Даином», посему он забирает «мальца к себе в один из гномьих гарнизонов Эред Луина». Тетка покудахтала немного, но меня отдала довольно охотно, уж больно я ее доставал с Морией, да и нахлебником был, как никак у нее самой двое сыновей без отца остались.
В общем, сгреб меня новоявленный дед в охапку и повез в Эред Луин. Оказалось, что Фрори был в гномьих войсках личностью довольно известной. Он всю жизнь не был женат и постоянно состоял на службе в разных гарнизонах и крепостях, последние сто лет занимая там должность комендантов.

Дед считал, что в гарнизоне должен царить идеальный порядок, посему гонял гномов, особенно молодых, до седьмого пота. И, надо сказать, что подопечные его не только уважали, но и боялись как огня. В своем гарнизоне он имел прозвище «Тяжелая рука», прямо относящееся к его давней манере вести «воспитательный процесс». Дело в том, что если молодой (или не очень) гном начинал проявлять недостаточное, по-мнению коменданта, рвение, то он спрашивал: «Чего размечтался? Решил почувствовать себя эльфом?» И, как правило, этих вопросов уже хватало, чтоб вернуть зазевавшегося к работе. Но в особо тяжелых случаях дед награждал провинившегося такой затрещиной, что звезды эльфов не шли ни в какое сравнение с фейерверком перед глазами наказанного.

Рассказывают случай, как дед, таким образом, приобщивший к эльфийской природе нескольких пленных орков, отдал им приказание «вылизать» загаженные ими чертоги, отныне поступавшие под его командование. Через какое-то время один из присматривающих за проведением очистки гномов доложил, что орки принялись вылизывать это помещение совершенно натуральным способом, игнорируя дальнейшие приказы стражи.
Дед, было, опешил от изумления, но после пожал плечами и сказал:
- Ну, раз уж они привыкли жрать всякую дрянь, то вероятно им это не впервой…
Однако ему все равно пришлось идти к пленным и объяснять еще раз, что именно он имел в виду.

Характер у Тяжелой руки был склочный: любая встреча начиналась с брани, правда, если до «становления эльфами» не доходило, то это считалось нормальным делом. Неудивительно, почему дед не был женат и не уживался ни с кем из родственников. Меня он гонял не меньше, чем других в моем возрасте, но к моему желанию отправиться наводить порядок в Мории относился довольно одобрительно. И как-то сразу так повелось, что все, что он мне поручал, я воспринимал как подготовку к будущему, когда я вырасту, походу.
Фрори довольно скоро мне заявил, что учить меня сражаться двуручным молотом – только нервы переводить, посему отдал он меня в ученики мастеру владения двумя топорами. Молотом я тоже помахать могу, но до деда мне очень далеко. Утешает только то, что дед вообще редко брал учеников, ибо они казались ему «хлипкого телосложения и неспособными в принципе концентрировать всю свою силу для сокрушающего удара». Дед же своим молотом мог смять практически любую башку, если повезет даже троллью…