Между Бобром, Козлом и Сюрпендюльником...

[Quenti]

Или, 13 новелл о любви.

Лучезарно Сияющая Дельта

представляет

- Доктор, я хотел бы поговорить о тонкостях. – Хеледир Квенти, средних лет небритый мужчина лежал на терапевтической кушетке в кабинете психоаналитика.
- М? – Неопределённо промычал его собеседник, по всей видимости, доктор, одетый в опрятный английский костюм, с платочком в кармашке.
- Да, Делви, о тонкостях… доктор, могу я вас называть Делви?
- Пожалуйста, Хел, обойдемся без фамильярности. Разумеется, это пустяк, но в целях успеха терапии, нам лучше иметь чёткую границу отношений. Вы мой пациент Хел, а я ваш доктор Делвин. В остальном, мы, конечно же, друзья. Итак, что вы хотели мне сказать о тонкостях?
- Доктор, 500 баксов в час, как мне казалось, дают мне право быть боссом в нашем тандеме. У меня не столь уж много друзей, и меня огорчает, когда они дистанцируются от меня титулами. – Квенти почувствовал раздражение.
- Пятьдесят, Хел, 50 долларов. Вы склонны к преувеличениям. Вы хотели бы это обсудить, м?
- Ладно, старина, проехали. Подозреваю, что это ваша очередная уловка. – Это было определённо нервное раздражение. И всем своим невозмутимым видом, доктор Делвин Дельта усугублял его. Особенно пациента в его образе бесил этот пошлый платочек в кармане пиджака.
- Будет, гораздо лучше, если бы вы видели во мне друга и врача. Нежели врага и мучителя. Однако, как я вам уже неоднократно говорил, ваша проблема в том, что вы не признаете авторитетов. Моя задача, как вашего аналитика, показать, что вы ни центр Вселенной.
- Опять двадцать пять, Дел! То есть, извините, доктор Делвин. Не вы ли на прошлой встрече утверждали, что я недостаточно себя ценю? – От волнения Квенти приподнялся с кушетки, но доктор Дельта мягким движением заставил его вновь прилечь.
- В этом то и заключается ваш феномен. Вы – король среди ничтожеств. Это не моя мысль, но именно так я называю ваш комплекс в своих записях.
- Вы ведёте записи?
- Я всегда веду записи.
- Любопытно было бы взглянуть.
- Это исключено.
- Вы всегда намерены мне отказывать? – Квенти скосил глаз на доктора. – Вы думаете это успешная стратегия сотрудничества?
Доктор Дельта закинул ногу на ногу и сцепил руки в замок на коленке. Немного промолчал, видимо выбирая наиболее приемлемый ответ и, коротко кивнув, произнес:
- Хел, давайте будем реалистами. Вы здесь за тем, чтобы разобраться со своими проблемами. Я – чтобы заработать как специалист. Вы можете тянуть время сколько угодно, но в проигрыше останетесь только вы. Потому предлагаю вернуться к нашим баранам.
- Я бы сказал к козлам и бобрам. – Не стал тянуть кота за хвост Квенти. – Мне кажется, что я всё-таки натурал. Это раз. Два – я страдаю.
- М? – Прозвучало вновь неопределённое мычание доктора.
- Я опять был там. – Пояснил Квенти. – Более того, я был на тёмной стороне.
- Расскажите.
- Меня позвала Лучезарная Дельта. Обещала новые ощущения, удовольствие… Я сопротивлялся, но позволил себя уговорить. Что же, признаю, это было интересно. По крайней мере, до тех пор, пока я не материализовался на Грэме. Дьявольщина, я был почти уверен, что смогу кого-нибудь убить! Видимо это особенности физиологии криппов. Я захотел человеческого мяса, сырого, с рваными лоскуточками кожи по краю. Я бегал совершенно голый, как мачо, прикрытый лишь собственной шерстью. Находиться в теле аватара это нечто… неописуемое, доктор! Ощущать себя хищником, самцом, с огромным… знаете доктор, в реальности мои размеры гораздо скромнее.
- Поэтому вы решили, что это показатель вашей, хм… натуральности?
- Да! Но и не только! Я увидел её. Густой белый мех, пахнущий сырой псиною, игриво болтающийся хвост, шесть розовых сосков на сытом брюхе и густой жар от…
- Вы почувствовали влечение к собаке? – Перебил его речь доктор.
- Это не собака, а варг!
- А есть разница?
Квенти пожал плечами:
- В принципе, никакой. – Он провел ладонью по лицу и прикрыл глаза. – Знаете, она тоже учуяла мой запах. И начала водить носом по воздуху и звать меня подвывая. О, Эру! Это было прекрасно и невыносимо одновременно! Делвин, поймите! Как это классно без оглядки считать себя кобелём, называть девушку совершенно на законных основаниях сукою, кусаться, метить территорию, нюхать друг другу задницу, doggy style… Дьявольщина! Это так импонирует моей низменной натуре!
- И вас беспокоит ненормальность этой ситуации? – Догадался Делвин.
- Да! И именно поэтому я страдаю. Однажды я её почти убил. Совершенно случайно, ещё тогда на светлой стороне. Она подбежала понюхать мои брюки, а я мечом… видели вы бы её глаза! Потом я три ночи мучился ко*****ми. Она, истекая кровью, с лентою тянущихся розовых кишков из распоротого брюха, из последних сил ползет до логова, где спрятаны шесть слепеньких пищащих щеночков. Бедненькие малютки, поставленные перед ужасным выбором, либо умереть от голода, либо сожрать издыхающую мать! После тех ужасов, я перестал ходить на Грэм со светлой стороны.
- Но, а как, же было дело на тёмной?
Хел усмехнулся:
- Хех! Если я чувствовал себя грязным, будучи светлым, как я мог почувствовать себя чистым, будучи сделанным из грязи? При всем моем кошерном цинизме, у меня, оказывается, остались зачатки человеческой совести. Убийство разумной твари аморально с любой стороны. Хоть с темной, хоть со светлой. Как бы вы не пытались свою кровожадность оправдать – ролевой ли игрой, либо вторичностью аватаров. И если бы я, в тот день откликнулся на тот зов, мы, скорее всего, кого-нибудь убили. Я не мог допустить этого. Хватит с меня крови.
- И что же?
- Я скрылся. Бухнулся мордой в первую попавшуюся кучу троллинного дерьма и извалялся в нём. Я совершенно пропитался троллинным запахом! Так, что уже отличить где тролль, а где я, Квенти-Хел стало совершенно невозможно…
- Доктор! – Пациент резко вскочил с кушетки. – Опубликуйте записи наших бесед. Пусть они сами поймут, что к чему, попробуют составить воедино мозаику этой игры разума, отсекут бред от реальности, узнают себя и… извлекут, хоть что-нибудь.
- Это уничтожит вас и вашу репутацию, от вас отвернуться решительно все! – Ужаснулся Делвин.
- Плевать! Это игра и я хочу играть!
- Я вам не позволю! – доктор угрожающе поднялся из своего кресла.
- Попробуйте, - иронично улыбнулся Квенти, - интересно, как у вас это получиться? Ведь вы лишь плод моего воображения!

Лицо Делвина изменилась, он медленно потянул из кармашка жилетки цепочку и вытащил на свет луковицу золотых часов.
- Смотри внимательно за этим предметом! – Сказал он, медленно раскачивая часы. – Твои веки наливаются…

[Quenti]

Запись первая. Про любовь.

Мне есть вам сказать пару слов, за мсье Квенти. Полезный человек! Он знал за Средеземье столько, сколько Толкину в гробу не снилось! Я таки умиляюсь с него. Был он персоной не старой, но и к нашему счастью не молодой, не глупцом и не умником, ни русским, не эльфом. «Серой посредственностью» назвал бы его умный ребе, а кто нравом проще – странным. А вот Том Бомбадил, тайну которого старина Квенти разгадал с пугающей легкостью, метко прозвал его неведомым.
А вечера у Квенти порою были славные. По крайне мере до тех пор, пока он не исчез внезапно в крайнюю осень, оставив по себе лишь странную записку: «There is no spoon!» и рыдающих знакомцев, не говоря уж о дамах. Но до того случая, он таки давал мини-оргии и устраивал балы с переодеванием, на которых рассказывал свои перфомансы, часть которых спасти удалось, а ещё большей частию утратить. Как бы то ни было, а много из его словесной сокровищницы ушло в народ, да так оттуда и не вернулось.
- Ну, уж проходите, проходите, рассаживайтесь! – С улыбкою идущего на поправку параноика, приглашал гостей рассаживаться Квенти. – А дамам можно и мне на коленки за даром!
Он подмигивал, намекая на свою игривую сущность. А затем кривился, будто отведал кислый творог:
- Уж, наверное, я имел в виду не девку-карлицу с небритыми ногами!
- Квенти, вы говорите обидно!
Хоббитянка, растирая кулачками глаза, бросалась прочь на кухню вредить своей фигуре, а мсье литератор продолжал начинать рассказ.
Конечно, он был ещё тот поц - брюзга и зануда. Но я вас умаляю, умные души! Кто нынче в Средеземье само обхождение?! То-то! Его общество иногда любили. И ходили в гости со своим и в надежде на хозяйское. Сделав невинность на лице, бывали и эльфы. Но они, скорее, преследовали свои меркантильные интересы. Как, например, эльфийка Анаксанамун, которую присутствующий здесь же эльф Эминхотеп считал «прелесть какой дурочкою!», а она его, в свою очередь «Ужас какой дурой!» Хотя он был мальчиком, и даже носил в доказательство обтягивающие лосины.
Но, чу! Слышите?! Насвистывая фривольные водевили, память и трезвость утряслись благополучно в голове моей, а значит, будет история!

- Любовь! – Говорил он, - правит всем на свете. Она, порою, незаметна. Любовь – это нарыв, реакция манту, окруженная раком зависти и уродства. Любовь, не только плотская, не только к мужчине и женщине, хоббиту и хоббитянке, эльфу и эльфийке, альфа-гному и гному, считающего себя женщиною. Любовь ко всему - к книгам, кольцам, трём апельсинам, электронным пикселям, собственной графомании и бреду. Она есть всегда, главное уметь её различить. И тогда уродство обернётся красотою. А зависть – щедростью.

Инфа 100%.

Запись вторая. Коллекционер.

Иногда Элронд Эарендилович, (рассказывал как-то старина Квенти), возвращался после бурного заседания в Белом Совете не в духе. Уединялся в келье с табличкою «Владыко Э.Э. Полуэльф, по пустякам не беспокоить». Снимал свой парик из тончайшего конского волоса. Опрокидывал в осипшую глотку рюмочку эльфийской водочки Мирувор, настоянной на валериановом корне. Проводил шершавой ладонью по пигментным пятнам, уютно расположившимся на его умном породистом черепе. И шептал в сердцах:
- Но не лебеди ли они, а?!
Понять его завсегда можно. Подряды горят. Гномы взяли моду зарабатывать сумасшедшие гроши. Доча с людьми снюхалась. Жена арбалет в рот вставила и мозги по стенке… благо старина Глорфиндел устроил всё как обычная поездка в Валинор. А теперь ещё эти…
А ведь мог же! Мог! Своею же рукою… вот этой, проклятущей рукою, что дрожа, держит хрустальную рюмку, он… эх! Упустил его. Да чего уж теперь горевать?!
Владыко поднимался, озирался по сторонам и осторожно гладил, едва касаясь пальцами, сундучка из древа золотистого меллорна, что стояла в окружении семи маленьких шкатулочек из падуба и девяти средних ларцов из темного ясеня. Внутри золотистого сундучка, на подушечке из синего бархата лежали два отрубленных перста. На их фалангах с аккуратными ободочками присохшей крови красовались кольца – Нэнья и Нарья.
- Упустил! – Недовольно кряхтел Элронд Эарендилович и любовался краем остекленевшего глаза на свое собственное кольцо – Вилью. И смеялся:
- Пущай теперича думают, что уехали! Пущай! Хе-хе-хе! - И грозился кулачком куда-то в сторону.
Но улыбка вскоре сходила с его усталых уст и он тяжело вздыхал.
- А все же я упустил двадцатое, эх!

Коллекционирование было древней тщательно скрываемой страстью Элронда Эарендиловича. Ведь он был очень старым и уважаемым эльфом и как никто другой в Средиземье имел право на титул Властелина.

Запись третья. Грусть.

Бывало, Элронд Эарендилович запрётся в своей потаенной келье с табличкою «Пошли все в», что под каминным залом пряталась, и понтуется по тихой грусти. Наберет себе рот полно зелена вина и не дышит. А ещё по хронометру сверяется, сколько без воздуха вытерпит? Да толку то? Все одно доктора сказали ему, что бессмертный он…
А то ещё порежется нарочно и затем в мелкоскоп медиахлорианами в капельке своей крови любуется, мыслям своим улыбается, глазом своим гадам микробным подмигивает. Или же, наоборот, бывало, с пяток тщательно пензою выскобленными, тапочки махровые скинет в сторону, и в сундук, в гору золота, кунает их. И к ощущением своим прислушивается. Мол, каково оно бывает у смертных над златом чахнуть?
Но чаще всего открывал он все свои потайные коробочки-шкатулочки-ларцы-сундучки с кольцами власти и на пальцы их напяливал. Сколько было пальцев – столько и напяливал. И грустил потом. Пальцев то у него, как у всякого эльфа двадцать два – десять на руках и дюжина на ногах. А колец то он собрал только девятнадцать! И смысл то понтоваться коли он уже ничего-ничегошенки в истории этой изменить не сможет?!
Оставалось только грустить и мечтать за свое несбыточное настоящее.
А вдруг те мечты его увидят валар?!
Вот ему, например, для полноты жизни не хватало возможности дарить кольца власти девушкам-эльфийкам. Этим нежным нераспустившимся бутонам, что бродили по садам Ревенделла и как дуры буйно помешанные пели стихи в голос под его окнами и вдобавок сорили конфетными фантиками. А главное, не обращали на него своего интимного внимания, считая стариком и слишком занятым думами об эльфийских судьбах. Или даже, например, носить их самому и чтобы при этом радоваться изумлением Белого Совета на это дело. Допустим, опа! Кольцо воткнул на палец или кучу колец на персты и понтоваться! Цок-цок-цок по полу колечками на босу ногу…
Или вот колечко Дарина, например - взять, да и подогнать его самке человека, да чтоб имя ёйное было зело прельстивое, Шейла, там или Сюзанна, например, а то Эарендиловича уже порядком тошнило от всех этих «эль», «вен», «тэ» и тэ дэ. Нет, правда! Раз кутеж и угар, так кутеж и угар! Да ещё чтоб мерзавка вырывалась от него, да по палатам бегала-визжала, сиськами трясла, а он за нею в одном велюровом белье носился сладострастно хохоча! А? Каково?! Эпатаж!
Или вот супруге своей Келебриан в Валинор ко дню ангела отослать… хотя почему обязательно отослать?! Она, вот, лично ему на морду не нравилась. Его, можно сказать, папенька на ней по молодости сочетаться заставил. А если он сам хотел бы жениться на акробатке из бродячего цирка, что тогда?! Или вообще, без всяких там светских условностей, просто взять и завести роман с прости-господи, потом выкупить её у хозяйки борделя и жениться. И потом гонять любовников от нее человечьих…
Но это благородство, эти узы эльфийской крови всё его мечты обращали в эфемерный дым.
Оставалась лишь грусть…

[Quenti]

Запись четвертая. Рассказ Яшеньки.

Супруга Дарина, ой-какого-то-там-по-счету была очень мужественной женщиной. В прямом смысле этого слова. То есть с бородою и прочими мужскими изысками. Про последнее, правда, никто кроме народа тамошнего подземного не знал. Ибо тайна! Не было у гномов женщин и все тут! Ага, ан жаниться-то, свет милы государи, хотелось. Нормальные же люди, как все, с жилплощадью, работящие и пьющие в меру…
Только уж Дарин то ой жуть как пьющим был! Конечно жена евонная, Валя (или Валентин, кому как) вышла за него в ту пору, когда он гусли за столом праздничным лишь изредка ронял. Плакала она, рыдала, Слёзы кысляшы лила, долю свою бабью проклинала. К бабкам шептать ходила, свечку Ауле ставила, яичко заговоренное под подушку клала, а толку - с гулькин перец. Ему царством править, а он рукой по гуслям - брынь, а бородой - к кубку. Дарин пьет цельной месяц с товарищами по работе, капустой да яблоками мочеными закусывает. Да все одно - гусли на пол уронит и козлом в стенку каменную смотрит - еле «мама», сердешный, выговорить может. Оттого и переставал быть интересным как собеседник. Потому то и помер Дарин, что не понят был своим бородатыми современниками. Сердце, понимаешь, не вынесло одиночества, да. А ведь не гном - глыба был! Глыбище!!! Философ.

А имя Валентин с тех пор у гномов проклято. ВЫМАРАНО ЦЕНЗУРОЙ та Валя, между нами говоря, была. Такого мужика не уберегла! Да вы любого гнома на майдане за валентинов спросите, нет у них с тех пор валентинов и все тут!

Только, Ауле ради, про женщин их не спрашивайте, ибо тайна!

Запись пятая. Уроки гномьего.

Элронд Эарендилович Полуэльф очень хотел выучить гномий язык. Ему этот язык по работе нужен был. Никак без гномьего у него кадровый рост не удавался. Сидят, бывало, члены Белого Совета за праздничным столом, с понтом на морде сделать всем в Средеземье хорошо, дунут в трубки, да давай байки травить. Особливо на совете гном Гимли изгалялся. Бла-бла-бла! Что-то там на гномьем, ага. А белосоветники – что твои сектанты в простынях белых, ещё и ржут, собаки, вроде как понимают в чем соль. А товарищ Полуэльф то, - не в зуб ногой! И румянится от стыда в полумраке чертогов, что твоя попа павианья. Да и вроде как пара незаметных пустяков, но стыдно же – шестое тысячелетие пошло, а он языком не владеет, что твоя гимназистка в брачную ночь! И хрен его, извините, знает, что там смешного?! Но, улыбался на всякий случай, чтоб совсем уж дурнем не прослыть. Загадочно. Дескать, ну да, брат Гимли, ну, да… это ты ловко, брат… тьфу! Эвон протеже его, Арагорн, пару пахабных анекдотов на гномьем выучил, да ещё выражения разные: «здрасте!», «пожалста!», «Я сдаюсь» и уже у гномов брат-кореш, прямо без слов в дрожь бросает! А он всего лишь человек, между прочим, и строевая подготовка у него хромала. Не говоря уж о политической.
Так что язык Элронду Эарендиловичу жуть как нужен был. Потому он по знакомству брал уроки у гнома женского роду Яшеньки, что в доме Элронда подрабатывала чесальщицей пяток у самого господина Гимли. Звали то её как-то так… знаете ли мудрёно… Ашурбанипал, что ли? В общем, он просто звал её Яшенькой, по-свойски.
Но язык народа бородатых женщин ему все равно не давался. Уж очень он был необычен для уха эльфийского. Будто курочка снесла яичко и тревожно так напевает над ним трели свои: ку-ку-ку, да ко-ко-ко, а хозяин ейный, голодный, что твой кот после случки, над нею улыбается плотоядно, слюною на пол капает. То ли яичко на омлет жаждет, то ли саму курочку... ужас! Хоть плач!
- Як цуп цоп парви каридола тык паривила тиц тандула - точно аки, паки и еже херувимы! Я вас умоляю, Яшенька! При таком гнусном произношении, я таки поломаюсь от этих ваших мудростей!
Фух! Смахивал он пот со лба, проклиная в душе того чудака, который выдумал этот куриный язык. Становилось жарко, и не только от знаний.
Бородатая гнома понимающе улыбалась и брала его тонкие руки в свои грубые ладошки.
-Тю! Да то засовсим же не сложно, Элронд Эарендилович!
- Ох, вы смеётесь надо мною, милая Яшенька, в голос да на все Средиземье! – Волновался владыко.
- И за что же вы кричите, как на приеме у зубного врача? Я понимаю словами. Ну, таки давайте, попробуем вместе? Смотрите теперича мне в рот.
Гнома, озорно стреляя глазками, приоткрывала свои сахарные уста, облизывала тонким розовым язычком лепестки алых губ в обрамлении курчавых зарослей бороды и приводила пример:
- Изначально спинка язычка, невыносимо мягко оттолкнувшись от нёба, опускается в своё мягкое ложе, позволяя зубкам сомкнуться и разрешить шаловливому ветерку протиснуться, производя нежный шипящий звук. Губы, вытягиваясь дудочкой, как для сладкого поцелуя, почти завершают звучание. Но окончательную точку ставит толкнувшийся о зубы язычок. Зубки будто кушают грибок. Вот так.
Яшенька брала с блюдца спелый псилоцибин, подносила его к губам и нежно посасывая, отправляла в рот.
Фух! Смахивал эльф пот со лба, проклиная жару, свое косноязычие и неожиданно проснувшийся голод. А ещё себя за нескромные мысли, словно у карманника увидевшего уголок портмоне в шубке симпатичной неразумной барышни. Ибо ничего владыко не хотел в тот момент на свете, как превратиться (хотя бы кусочком), в этот самый грибок, который с нежностью терзала Яшенька. Вот это был бы настоящий цимес!
А она продолжала ему томно шептать, щекоча своей бородою его нежное остроконечное ушко:
- Владыко, представь, что ты гусеница. – Говорила Яшенька и опрокидывала с гиканьем в желудок рюмку коньяка, случившегося тут же случайно на столике. - И ты, такой длинный, упругий, такой мохнатый и мускулистый, такой неистовый и влажный кушаешь розовую шляпку этого грибка, ну? А-шур-ба-ни-бал! Это совсем не сложно. Кончик языка совершает путь в три шажка вниз по небу, чтобы на третьем толкнуться о жемчужные зубки…

- Ваше утреннее кофе и омлет. Собрание совета через час! – Вышколенные камердинеры, стыдливо отводя взгляд, застали владыко и гному за обсуждением милого конфуза – клетчатой рубашки Элронда, что разошлась на широкой спине Яшеньки.
- Ах! – Вздыхал с упоением Элронд и мечтательно закрывал глаза. Её брода пахла мятой и грибной плесенью – ароматом тревожного счастья. Белый совет подождет. В конце концов, карьера – это не самое главное в жизни. Даже у эльфа!

Запись шестая. Светский вечер.

Молодая королевская пара решила Новый новый год по новому календарю провести не дома. Ну, то есть не в Минас-Тирите. Зачем? Готовить кучу еды, ублажать толпу гостей, потом придумывать, кого, где и как разместить... А на следующий день - тонны посуды и заблеванные углы. В общем, приятного мало. И тогда Арагорн (глава семейства) предложил компромиссное решение - нужно пойти в гости! Всем королевством. Тётю Галадриель, куда-то запропостилась. Да и не поехали бы они к ней из-за её природной стервозности. Арвен (супруга Арагорна), также отбросила мысль провести торжественный вечер в гостях у своих холостых подружек Анаксанамуниэль и Тинвэ. Во-первых, они совершенно не умеют готовить, а во-вторых... нет, она, конечно, доверяла Арагорну. Но всё же - алкоголь, незамужние подружки, атмосфера праздника, пятое-десятое и эта его нездоровая тяга к эльфам... В общем, чувство ревности победило. Само собою компания друзей Арагорна (разве что, исключая душку Леголаса), - все эти похабные хоббиты и вечно пьяный гном даже не рассматривалась в принципе. Кроме моря пива и пошлых анекдотов, ожидать от такого вечера было нечего.
Однако не всё ещё было потеряно! Арагорн предложил ход конём, - почему бы им не пойти на корпоратив роханцев?! Как раз соседний князь Фарамир устраивал вечеринку у себя на родине.
Нет, правда?! Королевство солидное, люди интересные, культурные, пьют много, но с толком, все женатые\замужние, к тому же, готовить будут приглашенные из повара, ибо сами роханцы, кроме конины ничего в кулинарии не признавали.
Решились.
На балу в Медусельде всё было изумительно! С Арвен кавалеры очень тактично флиртовали, не оскорбляя чувства Арагорна. Сам Арагорн был на высоте - глазами девиц не стрелял, и руками не щупал. Всё же удачная идея была провести Новый новогодний вечер под присмотром жены!
Эльфийка ощутила лёгкий укол совести. Какой же Арик душка! Все так отлично придумал, организовал и вообще ведёт себя здорово! Поймав на себя пару "голодных" взглядов супруга, Арвен решилась: "Он заслужил!"
В конце концов, это волшебная Новая новогодняя ночь и её муж достоин немного волшебства!
Заиграла музыка и Арвен, выхватив руку Арагорна из объятий какой-то зазевавшейся дуры-роханки, закружилась с мужем в изумительном вальсе.
- А-а-р-и-и-к, а ты не хотел бы немного экстрима в новогоднюю ночь, м?!
- С тобой, дорогая, я готов идти на край света!
- Ну, тот сюрприз, который я задумала, лучше делать без света! - И наклоняясь к уху Арагорна, страстно прошептала - Жду тебя в женском туалете!

… К бешенству Арвен, в Медусельде не оказалось даже самого маленького женского туалета, но зато был один большой, но общий. В темноте его, Арвен делала последние приготовления для предстоящего экстремального приключения - капля духов на грудь, зараннее расстегнутая для удобства бретелька лифа, чуть приспущенные чулки...
Дверь уборной раскрылась и на фоне проема показалась мощная мужская фигура.
- Я хочу тебя, дорогой! – Осипшая от страсти, хрипло просипела Арвен и разъярённой пантерою бросилась на его тело.
О, это был самый необычайный секс в её жизни! Чувства опасности, что их засекут, быть может, в следующую секунду впрыскивало в кровь безумные доли адреналина, делая ощущения более красочными и незабываемыми.
Она, тяжело дыша, откинулась от тела мужа. Чуть-чуть отдохнуть и потом уж привести себя в порядок. Рядом, тихонько сопя и шмыгая носом, дрожало тело её Арика. Как? Разве он не будет целовать её успокаивающе за ушком, как делал это всякий раз после интима?! И вообще Арик был какой-то странный.
Она взволнованно зашептала:
- Ах, Зайка, ты сегодня совершенно не такой, как обычно - и губы у тебя мягче что-ли, и руки холоднее, и «прелесть», извини, короче!
"Тело" напротив откашлялось и глухим старческим баритоном заявило:
- Да и ты не фонтан! – Обиделся мужчина. – Холодная… и если уж откровенность за откровенность, то я и не Арагорн вовсе, я Фрилаф, местный конюх...

Запись седьмая. Молчание.

- Мерзавец ты! А?! Вот же гадина! Омерзительный полуродок, да и только! - Методично наращивая гнев в голосе до уровня разгневанной стервы, (но, всё же, не опускаясь до уровня истеричной мегеры), кричала Арвен. Кричала и остервенело забрасывала свои вещи в пузатые чемоданы. – Нет, мне это нравиться! Я ему всю себя, а мне в ответ унижение! Я доверилась. Верила. Отдала ему свое бессмертие! И это твоя благодарность?! Ой, уйди с глаз моих или я в тебя за раз чем-нибудь кину!
Арагорн не то чтобы безучастно, но несколько окаменело сидел в кресле, и никуда уходить не собирался. Король людей Запада. Человек-бетон. Гранит! Глыба!!! Он даже не глядел на жену. Он. Смотрел. Прямо. Перед. Собой. Его лицо было воплощением спокойствия и царского величия.
- Ну, скажи, сволочь, как ты узнал?! - Вдруг спросила она. - Хотя не, не говори! Я и так знаю! Ты врал мне всегда! "Я верю тебе, безгранично!" - Передразнила она. – Строил мне тут Клару Целкин! Да ты никогда не доверял мне, следил по мою душу и тихо ревновал подушку, извращенец! А потом ещё за раз выдумал ту историю с кольцом, а сам… а сам… а сам с этой роханской рыжей соскою все время забавлялся! Ни стыда, ни совести! Хам!
Арвен решила заплакать, но в последний момент передумала, решив быть до конца сильною.
- Я давно завязала с эльфами, и тебе за то давно известно! – Продолжала она, всплеснув руками. - Ох, ты! Ну, подумаешь! Одно маленькое приключение с Леголасом в отпуске, мимолетное ни к чему не обязывающее, и то, как вариант... да и было оно давно, лет сто назад, в августе! Ты же ещё тогда молокосос молокососом был! Ты же ещё, подлец, ничего собой представлял. Нюня! Тьфу! Тебя же, я! Ты слышишь?! Я и мой папа слепили из того, что было! А ещё одним из нас хотел стать, обрезание сделал! Нет, ты... нет, ты скажи, откуда ты узнал про Леголаса, а?! Эта завистливая ВЫМАРАНО ЦЕНЗУРОЙ Анаксанамуниэль рассказала?
Арагорн молчал, как умеют молчать короли. Ни один мускул на его каменном лице не дрогнул.
- Точно! Она! – Язвительно продолжала Арвен. - Она на тебя глаз свой ВЫМАРАНО ЦЕНЗУРОЙ давно положила, ещё в Ривенделле, мне назло же! И вот и растрепала. Лучшая подруга называется! Всё!!! Живите как хочите, мой бывший любимый муж, а мне не интересно с вами ходить по одному Гондору! Я уезжаю к папе, так и знайте, мне не нужен муж-ревнивец... Ха-ха! Эол понимаешь, харадец недоделанный! Ещё, небось, и следит за мной!
Она показала ему зло язык и решительно хлопнула дверью.
Через некоторое время, в такой гнетущей тишине, Арагорн сдержанно выпустил воздух, будто задерживал дыхание, потом повернулся к портьере. Ткань легонько шевельнулась, и оттуда появился мужчина.
- Она даже не заметила, что ты тут прячешься, Фаромир! – Улыбнулся Король. – Ещё эльфийка называется, дитя лесов.
- Здорово! – Хмыкнул Итилиенский князь. – Ну, как сам-то?
- Отсосите меня боком! Просто помолчать, надо же, а? Действительно работает! – С азартом почесывая затылок, радовался Арагорн. - Только знаешь, как трудно было?
- А я предупреждал. – Кивнул понимающе Фарамир. – Я с Эовин такой фокус уже не первый раз проделываю. Ну, молодец что решился. Она точно ушла?
- Ага, дверью хлопнула, аж штукатурка слетела… и столько всего, оказывается, у нее было! И до меня и после меня. А я и не знал. Как ты и говорил, сама всё рассказала. Не выдержала.
- Хех! А всего-то и нужно было так недельку просто молчать, на баб это так действует!
- Ну, да, ну, да… ой, да и балрог с ними с бабами то! – Воскликнул Арагорн, довольно потирая ладони. – Айда к Осгилиату на рыбалку? Там сейчас сомы на трупаках отожрались, у!
- И то дело!

Они вышли через ту же дверь, сквозь которую недавно исчезла Арвен. В коридоре послышались их удаляющиеся голоса:
- Слушай, твое величество, а что это она там за фигню насчет какого-то обрезания упомянула?!..
Арагорн промолчал.

[Quenti]

Запись восьмая. Театральный случай.

- Ах, что же вы мнэ говорите?! Бо я нэ знаю, как накладывать грим! Вы меня ещё жизни поучитэ! – Он накладывал на лицо, мазок за мазком, краску, сквозь которую здорово угадывались очертания зловещего мертвеца. Сегодня будет спектакль. Сегодня будет действо! Праздник Мельпомэны!
Его антрэпрэнэр, шустрый гном торопил его с выходом на сцену, нервировал и постоянно подгонял:
- Ну, что же вы, милейший? Пять минут до третьего звонка!
- Не портите мнэ атмосфэру, своим мэлочным занудством! Я актэр! Я должен вжиться в роль, привыкнуть к гриму.
- Таки привыкайте уже быстрее! У нас же важные гости. Вот-вот появиться в зале!
Зал был хорош. Декорации прэлэстны. Он выглянул за кулису на минутку до того, как отправиться в гримэрную. Готический антураж, мрак подземелий и он – читающий свой зловещий монолог в окружении кучи статистов. Это будет его звездный час!
Он мечтал о театре ещё с тех пор, когда впервые увидал представление в балагане странствующих циркачей, и заболел сценою. Заболел всерьез и надолго. Играл царей и нищих, старух и детей, благородных героев и негодяев. А сегодня он будет играть трагическую роль подземного владыки.
Ради этой роли он морил себя диетою, и ежедневно до изнеможения зубрил свою роль:

Как ты посмел сюда явиться,
О червь, трепещущий в руках,
Твоею смертью насладиться,
Ты мне позволил впопыхах!

О, балроги, как это было прекрасно! И если этот шустрый гном, окажется прав, и на него обратят внимание действительно важные люди, то возможно его творческое будущее обеспечено.
- Мсье Самборг, ну, что же вы?! – Ныл над ухом гном Скоргрим, нервно разминая свой цилиндр.
- Иду! – Величественно возвестил актэр и проследовал на сцену.
Перед самою кулисою он остановился, заставляя себя унять биение взволнованного сердца. Ещё мгновение и…
- Ваш-ш-ш вых-х-х-хоод! – Прошипел за плечом конфэрансье, весьма удачно загримированный под скелета.
Он кивнул. И проследовал вперед к своей славе.
В первое мгновение его ослепил свет, идущий от зрительского зала. Самборг прищурил глаза, и было уже открыл рот, дабы произнести свою первую фразу, как услышал:
- О, Элберет! Гильтониель! Не нравиться, *****, свет Амана?!
«Странно. – Подумал Самборг. – Этих слов нет в сценарии…»
Не много смутившись, он все же начал свою партию:

- Как ты посмел сюда явиться, О…
Он не успел договорить слово «червь», когда почувствовал тяжелый удар в переносицу. Реальность поплыла. Лишь в яркий миг последнего проблеска сознания перед глазами его всплыло юное детство и он, такой счастливый и хохочущий, машет в след уезжающему цирку.
- Какой актэр во мнэ умираэт! – Воскликнул он и рухнул замертво.

А Элладан сын Элронда все бил и бил остервенело нежить. Его гравированный алмазный меч, сияющий голубым светом, раз за разом погружался в прогнившую плоть Врага. Перерубая горло мертвецу, эльф задел его сонную артерию и кровь багровым потоком хлынула в лицо Элладана.
«Кровь?» - На мгновение удивился эльф. «Откуда у мертвяка кровь в жилах?» Но дикая радость победы отбросила прочь всякие сомнения. Эта тварь заслужила смерть! Хотя уже и так был мертвым…
- Крови! Больше Крови! – Воскликнул эльфийский принц, изрубая туловище Самборга на куски. – За мою мать! За Средиземье! За Великих Валар!
Он рубил и безумно хохотал. Отбросив прочь затупившийся о кости и липкий от крови меч, эльф погрузил руки во чрево Врага, разрывая его кишки и жилы голыми руками.
Устав, он поднялся с колен и поднял за волосы отсоединенную от туловища голову Самборга.
- Это мой трофей! – Торжественно прорек эльфийский принц. – А теперь на свет! Прочь из этих мрачных чертогов!

Выбравшись на поверхность из глубин Великих могильников, Элладан побежал по усеянному костями и предрассветной росою полю, на ходу скидывая с себя одежду, пропахшую известью и несвежей рыбою. Обнажившись полностью, он мчался на своих мускулистых ногах навстречу городу, огни которого маячили вдалеке.
- Э-гэ-гэй! – Кричал он и смеялся, радуясь силе и красоте своего обнаженного тела, мчался, улыбаясь прохладной темноте, в которой уже начинал угадываться свет наступающего утра.

Запись девятая. Память прошлого.

- Повторяй неверный! – Элладан приставил к горлу пленного ангмарца свой окровавленный меч и требовал у него слова присяги. – Повторяй! Нет Бога кроме Эру Единого, Всемогущего и Милосердного и Манве пророк Его!
- Эру, един, Эру един, Эру един! – Со слезами на глазах, скороговоркою твердил коленопреклоненный пленник.
- Хорошо! – Удовлетворенно кивнул Элладан сын Элронда и единым взмахом своего кривого меча снес ангмарцу голову.
- Но принц! – Удивился воин из свиты Элладана. – Он же отрекся от своих заблуждений и присягнул истинной вере!
- Что же, тем лучше для него! – Усмехнулся эльф. – Значит, он предстанет в чертоги Мандоса как истинный правоверный!
Летучий отряд эльфов во главе с принцем Элладаном ворвался в лабиринты Делоссада, расчищая его коридоры от приспешников Ангмара. Амартиэль, первая воительница Железного Королевства, раскаялась в своих злодеяниях и обещала провести отряд эльфов в самое сердце аванпоста врага в приделах Троллистой пущи. Поверив ей, владыка Элронд приказал сыну своему сопровождать деву и защищать её. И принц с честью выполнял наказ отца.
- За мою мать! За Средиземье! За Великих Валар! – Кричал он, врываясь с оголенным мечом в зал за залом Делоссада. – Пусть развивается победно зелёное знамя лесов Ривенделла!
- И десяток воинов вторили своему вождю победным кличем:
- За твою мать! За Средиземье! За Великих Валар!
Бледная как смерть Амартиэль следовала за отрядом героев по трупам своих бывших подчинённых. Её сердце было холодно. Оно жаждало мести. Проклятый Мордрамбор! Он вечно находился рядом с нею, вечно что-то нашептывал ей на ухо. Интриговал и сеял раздоры в её окружении! Его слова были наполнены каким-то бредом, предназначенным свести её с ума. И это ему почти удалось. Но теперь он за все поплатиться!
Придерживая искалеченную руку, запястье которой срубил Мордрамбор, она наконец-таки достигла последнего зала. Её главный враг, обезоруженный и жалкий, стоял на коленях, а Элладан держал лезвие своего меча у самого его горла.
- Ты позволишь это сделать мне самой? – Спросила его Амартиэль.
Эльф нехотя опустил меч и отступил на шаг.
Дева-воительница с благодарностью ему кивнула, обнажила свой клинок и вплотную приблизилась к Мордрамбору.
- Не делай этого! – Простонал черный нуменорец.
- Что? – Язвительно усмехнулась Амартиэль. – После того, что ты сотворил со мною, ты ещё смеешь молить о прощении?!
- Ни делай этого! – Повторил враг. – Ты крупно ошибаешься. Я все делал только во благо тебе!
- Мне во благо?! А руку ты мне тоже во благо отрубил?!!
- Ты не понимаешь! – Воскликнул Мордрамбор и крупные градины пота выступили на его лбу. – Ты запуталась. Я не могу пока тебе сказать в чем, но просто поверь – это временный сбой. Все будет хорошо!
- Хватит с меня твоей лжи! – Закричала Амартиэль. – Получай же себе по заслугам!
Дева-воительница взмахнула мечом и разом рубанула правую руку Мордрамбора, протянутую ей в некоем молящем жесте.
- А-а-а-а! Что ты наделалалалалала! – С ужасом вскрикнул он.
Звук его воплей слился с неким странным звоном, исходящим от его обрубка:
- Ла-ла-ла-ла-ла-ла! – Тревожно доносилось с запястья, к которому был приторочен некий пульсирующий красным цветом опасности стальной наруч.
Подойдя ближе, Амартиэль рассмотрела этот странный предмет. На отрубленной кровоточащей конечности ритмично «плясали» алые, доселе не виданные ею иероглифы. Впрочем, что-то смутно знакомое всплыло в её памяти…
- Все кончено. – Тяжело прошептал Мордрамбор. – Теперь уже всё равно…
Дева наклонилась и подняла отрубленную ладонь. Перевернула её и неожиданно вскрикнула от ужаса, увидев нечто потрясшее её – на костяшках помертвевших пальцах зловещей синевою выступила наколка из четырех букв: «КОЛЯ» и чуть ниже: «за космодесант!»

Лавина памяти обрушилась на Амартиэль и она в бессилии рухнула на колени.
- Старший лейтенант Селезнева Алиса Игоревна, эксперт по космозоологии на борту крейсера NХ-класса «Делоссад-69», личный номер 4.8.15.16.23.42, позывной «Чайка»…
- Все верно, девочка! – Прохрипел Мордрамбор, или, вернее сказать, капитан Николай Герасимов, её командир и любовник, родившийся в далеком для неё прошлом. – Наконец-таки ты вспомнила сама.

Теперь ты понимаешь?

Запись десятая. Поле битвы – Арда.

Это было их миссией. Группа экстремистов с Омикрон Персей-8 штурмом овладела зданием Московского института времени с целью похищения миелофона. Отряд террористов удалось уничтожить, но удача оказалась не до конца на стороне сил правопорядка. Последние из выживших космических пиратов Джирайя-Джо «Совершенный» Наэдо, генетически модифицированный японец - получеловек, полуинопланетянин расы Некромикронианцев и его верный слуга биологический репликант системы «DRN-GOLEM» бежали. Наэдо извлек психокристаллы миелофона и отправился вместе с ними в прошлое. При этом Совершенный Джо заблокировал машину времени взрывом часовой бомбы. После серьезного следствия и скандальных разбирательств, специальным постановлением Конгресса Демократического союза планет (Democratic Order of Planets, DOOP) на всякие опыты с перемещением во времени было наложено строжайшее вето, во избежание глобального межвременного катаклизма. Тем более это был не единственный прокол МИВ, достаточно вспомнить инцидент в 2085 г. в Москве. Однако группа виднейших ученых выторговало у галактического правительства право на последнее временное путешествие в прошлое с целью поиска психокристаллов и мерзавца Наэдо. Ибо он и возможности кристаллов являли собой явную угрозу общему будущему вселенной. После восстановления машины времени и расшифровки хотя бы примерных координат того места, куда отправились психокристаллы и террорист галактики №1 была организована сверхсекретная экспедиция.
Они смогли вычислить лишь примерное местонахождение кристаллов, с временным разбросом в несколько тысяч лет. Причем из-за поломки машины времени, они были смещены в альтернативную реальность прошлого, некий мир напоминающий земное средневековье.
Их группа, достаточно быстро разыскала Наэдо, но взять его сразу не смогла. Так как террорист довольно ловко натурализовался в этом мире: оброс сторонниками, создал семью и, благодаря многочисленным половым связям, значительно распространил ареал обитания носителей генотипа N (некромикронианцев). Здесь Наэдо стал известен как Феаноро, а психокристаллы – сильмарилами.
Значительно мешало операции по нейтрализации Феаноро-Наэдо деятельность его раба DRN-репликанта, который под именем Дарин занялся добычей мифрилиума, запасы которого, оказались достаточными на планете, чтоб поддерживать жизнь самого репликанта, так и его многочисленных клонов. Репликанты серии DRN-GOLEM, чрезвычайно живучие существа, несущие в себе как мужские, так и женские клетки, могли воспроизводить себя в бесчисленном количестве, без полового спаривания, лишь простым делением. Кроме того, они были весьма трудоспособны и неприхотливы. Единственно, что им нужно было, так это мифрилиум. Без него DRN-репликанты, гениальная разработка некромикронианцев были неспособны к клеточному делению.
Нужно было подойти к проблеме иначе. Без полной адаптации к местным реалиям миссия казалась невыполнимой. В результате проделанной работы была разработана приемлемая легенда, и начался процесс её внедрения. Профессор Селезнев взял на себя роль главного антагониста Феаноро под именем Мелькор. Ему удалось на некоторое время втереться в доверие в окружение сторонников Феанора и даже поселиться в Амане, где располагалась главная база террористов. Однако он вскоре был раскрыт и с помощью Громозеки (в облике паука) бежал, прихватив психокристаллы. В результате организованной погони, Селезнев чуть было не погиб, но часть кристаллов удалось спасти. В скором времени и сам Феаноро-Наэда был загнан в угол. Однако, не желая сдаваться, он предпочел самоуничтожение. Активировав мощный атомный заряд, он рассеял себя на атомы, отравив радиацией местную флору и фауну.
Но победа оказалась пирровой. В результате радиоактивного загрязнения среди местного населения начали появляться мутанты. Часть из них, кто имел минимальные генетические отклонения, такие например как карликовый рост, повышенная волосатость ног, неуемная сексуальная похоть и булимия - лишь сгонялись в гетто (в дальнейшем, в процессе беспорядочного близкородственного скрещивания, укрепив генетические аномалии, они соединились в расу хоббитов). Другие мутанты, несшие более уродливые мутации, становились изгоями и врагами всего живого. Их стали называть орки и гоблины. Кроме того, приспешники Феаноро-Наэдо не прекратили своей борьбы. В результате их козней, кристаллы миелофона были уничтожены. Но это было не самое главное. Ген N в крови местного населения – вот, что было главным злом! Все дело в том, что эти инопланетные хромосомы значительно повышали базовые физические показатели модифицируемого. Делая при этом, своего носителя мало чем отличимым от местных. Разве что, остроконечностью ушей, нездоровым блеском глаз и бледностью, а также лишней парой пальцев на ногах. Эльф с геном N быстро регенерировал, имел мощный иммунитет, и таким образом был фактически бессмертен. Однако плата за этот ген была страшна. Местная элитная раса, отличалась заносчивостью, повышенным чувством собственной значимости, жестокостью. Их разум был посвящен лишь одному – выполнению генетически заложенной программы, целью которой была полная доминанта и превосходство избранной расы над всеми остальными. И эльфы Наэдо (ставшие Нолдо) методично исполняли заложенную в их крови задачу, не останавливаясь не перед чем. Устраивали геноцид «не таких как они». Постоянно пропагандировали свое превосходство над другими. Организовали массовую миграцию в незатронутые их заразою земли континента.
Экспедиция МИВ не могла оставить эту проблему не разрешенной. Многие последующие годы, было посвящены борьбе с эльфами. Под различным прикрытием, Селезнева, Герасимов, Зеленый и Громозека (из-за своей многорукости всегда вынужденный играть роль паука), уничтожали генномодифицированных эльфов, а так же их союзников репликантов-големов (гномов). Из числа людей, не затронутых геном N, мутациями и пропагандой эльфов, создавались очаги сопротивления в Ангмаре, Дунланде, Умбаре, Хараде. В центрах реабилитации для мутантов, под руководством Селезневой, всеми отвергнутые орки, гоблины, тролли получали необходимую медицинскую помощь, образование, многие социальные навыки. В благодарность они так же в большинстве своем примыкали к их борьбе.
Со временем, было создано оружие временных путешественников, а главное - крайне гуманное. Вирус Эй-Ти-Эс-69 (ATS - Antisex). Во-первых, он не обнаруживался некромикронианским иммунитетом, а, во-вторых, клетка вируса, передаваясь к следующему носителю половым путем, сокращала количество активных сперматозоидов в семенной жидкости примерно на 1%. То есть действие её было практически незаметно. Генетики эльфов забьют тревогу слишком поздно и не успеют создать антивирус. С каждым новым поколением самцы эльфов будут все менее и менее способны к зачатию, а значит, рано или поздно, их народ вымрет.
Чтобы контролировать результат, а также, на всякий случай, «убирать» слишком ретивых ученых из числа стана эльфов, им нужно было самим жить достаточно долго. Это не представляло сложности. На борту их тайной базы, замаскированного крейсера «Делоссад» находилась камера регенерации. Однако однажды, произошел сбой во время очередного сеанса регенерации лейтенанта Селезневой. Восстанавливая нервную мозговую ткань, машина из-за какой-то программной ошибки заблокировала память девушки. В результате она забыла, кто есть, и искренне посчитала себя эльфийкой на службе Ангмара, согласно её легенде на нелегальном положении! Команда делала все возможное, чтобы вернуть ей память. Но все было тщетно. Теперь не понимая истиной картины происходящего, она переметнулась в стан врага и раскрыла местоположение базы. Герасимов в отчаянии был вынужден пойти на крайние меры. Он отрубил ей руку и забрал с собою кольцо Наркил, в микрочипе которого была зашифрован аварийный исходный генетический код Селезневой. Капитан рассчитывал, что девушка вернётся на крейсер, где её поместят в перепрограммированную камеру регенерации и восстановят заново, с целой рукой и целостной памятью!
Но все пошло совершенно по иному сценарию…
- У каждого из нас на руке был установлен датчик, контролирующий пульс. – Объяснял ей Герасимов. - В случае если он зафиксирует остановку сердца всех участников экспедиции, он отдает автоматический приказ на уничтожение базы. Это значит, деректива-78 - миссия провалена. Мощный взрыв выжжет до молекулярного состояния все живое и мертвое в радиусе 50-ти миль, чтобы уничтожить вольных или невольных свидетелей происходящего. Твой отец давно мертв, Мордирит-Зелёный, мертв, Грамазека-Бокберет мертв, тебе я отрубил руку с тем, чтобы система также посчитала тебя мертвой и перезагрузила данные. Я последний, и моя рука, отделенная от туловища уже сказала «Делоссаду», что я, последний из нас, также мертв. У нас осталось меньше трех минут.
- Но мы можем остановить процесс?! – Воскликнула Селезнева.
- Могли бы, но твои новые друзья значительно повредили оборудование и перебили наш вспомогательный персонал из числа местных. Боюсь, процесс необратим.
- Но, по крайней мере, мы ещё можем локализовать взрыв, чтобы он не нанес такие глобальные повреждения округе! Система самозащиты Крейсера! Если она ещё действует, мы «запрем» взрыв внутри «Делоссада»!
- Зачем? – Удивился Герасимов. – Так хоть унесем с собою в могилу этих тварей.
- Прошу тебя, давай спасем местных! Мы уже выполнили нашу миссию сполна. Психокристаллы уничтожены, а значит, не опасны. Нынешнее поколение эльфов заражено геном N, но в том не их вина. Все равно их род прекратится на их внуках и правнуках, благодаря вирусу. Колония репликантов также обречена на вымирание. Запасы мифрилиума практически истощены. Я, кажется, поняла, Колька. Этот мир, на самом деле наша Земля. В далеком прошлом. И вовсе не в альтернативном прошлом. Своим проникновением сюда мы создали временную петлю и создали собственных пращуров. Эльфы и гномы вымрут, мутантов хоббитов и орков перебьют люди. Затем они сами одичают, и начнется тот процесс эволюции, какой мы знаем по учебникам!
- Очень на то похоже! – Улыбнулся Герасимов. – Что же, давай попробуем!
- Бегите! – Развернувшись, крикнула Амартиэль в сторону эльфов.
- На каком языке она говорит? – Спросил Элладан у своей свиты, который, конечно же, не мог знать русского языка. – Видимо не известный мне диалект темного наречия.
- Бегите! – Повторила Амартиэль на эльфийском. – Сейчас все вас окружающее будет уничтожено вместе со мною и Мордрамбором!

Выбравшись на поверхность из залов Делоссада, Элладан, расталкивая своих соратников, бежал по усеянному костями врагов и предрассветной росою полю, на ходу скидывая с себя одежду, пропахшую известью и несвежей рыбою. Обнажившись полностью, он мчался на своих мускулистых ногах навстречу Таренхаду, огни которого маячили вдалеке сквозь листву.

- Э-гэ-гэй! – Кричал он и смеялся, радуясь спасению, и, конечно же, силе и красоте своего обнаженного тела. Мчался, улыбаясь прохладной темноте, в которой уже начинал угадываться свет наступающего утра.

За его спиною вырос огненный гриб.

[Quenti]

Запись одиннадцатая. Посвящение.

На лесной поляне освящённой светом далёких звезд стоял, приплясывая, обнажённый эльф, скромно прикрывающий свое мужское естество ладошками. Вокруг него в свете двенадцати факелов стояли иные эльфы в белоснежных тогах, с остроконечными масками палачей на лицах. На животе у каждого из них был очерчен круг с тремя литерами ООС в центре.
Из толпы вышла одна из масок и приблизилась к принцу. Фигура сняла колпак и произнесла ритуальную фразу:
- О!О!Ц! Ты знаешь зачем мы здесь, Элладан?
- Да, отец! - Ответил принц.
- ООЦ! Не забывай говорить ООЦ перед началом фразы! – Грозно окликнул его Элронд.
- Но зачем? – Удивлялся принц. – Ведь тут все свои и говорим на эльфийском вряд ли…
-ООЦ! – Воскликнул Элронд и отвесил сыну лёгкую оплеуху. – Не дерзи! Неужто ты думаешь, что ты достаточно хорош, чтоб игнорировать древние правила, придуманные за тысячи лет до твоего рождения?!
- ООЦ, - понурив голову, промямлил Элладан, - нет, я так не думаю. Мой язык недостаточно хорош, чтоб сравниться с голосами божественных валар. Потому я обязуюсь не осквернять Арду своим звучанием без предупреждения.
- ООЦ! – Довольно кивнул Элронд. – Говорить прямо в нашем мире может не каждый эльф… но мы собрались не для этого. Ты знаешь?
- ООЦ! Да отец!
- ООЦ! Красава, - похвалил его Элронд. – Ну и?..
- ООЦ, я должен пройти посвящение.
- ООЦ, обрезание! – Поправил его владыко. – Этой чести достоин не каждый. Это великая заслуга! Лишь самые лучшие из нас и те из следопытов-людей, кто наследовал эльфийские гены от Элроса, моего дяди.
Элладан понимающе кивнул и на всякий случай добавил:
- ООЦ!
- ООЦ! – Вторил ему отец. – Скажу более, даже я не решился на обрезание!
Элронд наклонился и задрал края своей тоги, доказывая сыну верность своих слов.
- Мне жаль отец… - Печально произнес принц и в спешке пробормотал. – ООЦ!
- ООЦ, всё в порядке сын, всё равно моё время приходит к концу, а у тебя всё впереди. Сделав обрезание, ты ни в чём… почти, ни в чём не будешь отличаться от местных. И выполнишь ту роль в Арде, которую завещал нам предок Феаноро! А теперь, приступим!
Элладан бледный от волнения подошёл к каменному креслу-жертвеннику, которое стояло тут же на лесной поляне. Покряхтев, с некоторым усилием взобрался на него. Внешне кресло напоминало тот трон, с которым можно встретиться в кабинете гинеколога, с ручками плавно переходящими в держатели для ног.
- ООЦ, готов! – Спросил его Элронд.
- ООЦ! – Кивнул Элладан.
Из круга эльфов отделилась ещё одна фигура. Положив рядом с креслом свой кожаный чемоданчик, жрец-хирург вынул и него скальпель, поймал на его лезвии лучик луны и улыбнулся принцу:
- ООЦ, ну что, укоротим?
Не успел Элладан что-либо ответить, как жрец взмахнул своим орудием и… раз-два! Дважды отсек кусочки эльфийской плоти.
- ООЦ! Ну, вот и всё! Воскликнул хирург. – Держи!
Протянул он принцу в ладошку два рудиментарных пальчика. Те два пальчика на ногах, которые отличали эльфа от любого другого разумного жителя Средиземья.
- ООЦ, раньше-то мы и уши обрезали, но потом отказались от этой практики, когда наш древний ритуал осквернили орки. Любят они подлецы наши уши на ожерельях носить!
Но Элладан уже не слушал.
- О-О-Ц! – Кричал он и смеялся, радуясь, что древний ритуал уже завершен. А ещё он радовался силе и красоте своего обнаженного тела. Мчался, улыбаясь прохладной темноте леса, в которой уже начинал угадываться свет наступающего утра.

За принцем тянулась кровавая дорожка.

Запись двенадцатая. Хижина дяди Тома.

Том сидел у окна, подперев рукою скулу. Сонная муха бессильно билась о стекло. За его спиною, шурша юбкою из сушённых лилий, возилась по дому Золотинка, пол зеркальный мыля. Том поймал себя на том, что девица раздражает. Пыль подняла на весь дом. Кто так убирает?!
Тьфу ты! Сплюнул он слюною на пол. Ещё больше его раздражала собственная дурацкая манера постоянно говорить белыми стихами. Прямо проклятие какое-то!
Хотя… чего уж там! Это была его извечно-вековечная кара, говорить вот так, почти стихами:

- В верности клянусь Я Вашему учению!
- Чудно. Славно. Могучей Силой владеешь ты. Великим ситхом станешь. Отныне имя обретаешь Дарт… Вейдер!
- Спасибо, мой учитель.
- Встань, мой лорд-мучитель!

А ныне, вот, он унылый Бомбадил. Замкнутый в лесу чудак с фазаньим пером на шляпе и хипующей девкою в качестве жены. А некогда, до его падения Он – лорд Палпатин, Великий канцлер Республики. И даже Больше! Император Галактики и повелитель ситхов Дарт Сидиус! Когда его с вершин швырнул Лорд Вейдер, никто не видел его труп. Летя с вершин и в голос матерясь на ученика, что подло предал, он не погиб. И ученик не ведал, что Сидиус обрел иное воплощение. Быть богом в этом мире – вот его предназначенье! Тьфу ты, мать, опять! Ну, что это за наказанье стихами вечно отвечать?!
…И быть богом, чье могущество ограничено одним лесом…
Палпатин-Бомбадил улыбнулся. Но всё ещё не потеряно. Коварство Светлой Силы заброшен он в этот архаичный мир, но и здесь он нашел свое применение. Двое его учеников, Дарт Саурон и Дарт Саруман уже точат основания Арды. Сеют сомнения в душах героев.
Он давно наблюдал за приключениями пришельцев из будущего и в голове его рождался план. Если они могут влиять на прошлое, так отчего прошлому нельзя сказать свое слово будущему?!
Скоро. Совсем скоро, сотни душ заслугами его учеников покинут этот мир, дабы возродиться миллионы лет спустя. Республика падет от натиска бури войны между ситхами и джедаями!
Том скрутил губы дудочкой и, движением рук и звуком изобразил вращение светового меча в воздухе:
- Ву! У! У! Вау-у-у-у! Ты зря пришёл сюда Оби Ван! Эх… какое время было!
Муха продолжала сонливо биться об стекло, а за окном, по лесной поляне бегал голышом и смеялся Элладан – эльфийский принц. Чему он радовался? Луне? Лесу? А, быть может, своей силе? Темной ли, светлой? Не зависимо от того ответ для Палпатина-Бомбадила был очевиден:
- Опять кто-то умер.

И мысль эта была приятная, тёплая и ламповая.

Запись тринадцатая. Обновление.

…Где они? Где они, эти сумрачные ангелы-айнур – андрогины из небесной геенны с крыльями из пепельно-серого пера? О, Эру мертвый бог, скажи мне! Где же твои дети? Я рыдаю. И руки мои стонут. Я хочу зарыться лицом в их мягкие ладони. Я хочу целовать их хрустальные глаза на фарфоровых лицах. Окутайте меня железными цепами, пронзите мое тело тысячами стальных спиц, пропитайте моею кровью свою безгреховною плоть, только заберите. Я хочу стать вашей частью. Почему вы меня оставили? Я сам не смогу. Дом ваш высок и не достигнуть его, даже если я разрушу тысячи храмов. Зачем вы показали мне край миров? Зачем дали осознать иллюзию бесконечности вселенной заключенной в единственный миг сознания? Я вырвусь. Я растворюсь. Я не стану единым. Целостность – это такая боль, это такое страдание. Я стану тысячью, я стану легионами, талантами невесомого праха. И невидимое воинство возьмет по атому тела моего и развеет среди солнц холодного космоса. Я помогу себе. Нужно только усилие, одно небольшое усилие. Ледяная Сталь – мой проводник, мое оружие, мое полое лезвие, которое освободит трепещущую жилу. Глупцы те, кто поглощает презренный дым. Иллюзорный туман. Густое молоко, обволакивающее и создающие миражи. Он глуп. Он добр. Он тошнотворен. Он дает радость. Но реальность можно познать только через боль. А возврат к другой реальности обещает еще более страшную и нетерпимую боль. Интересно, с какой стороны реальности я сейчас? Мой разум еще играет в игры. Как сложно. Я должен совместить эти не совместимые плоскости. Поддавайся же, слабая плоть! Превратись в реку, разнеси яд этой раны в каждый уголок моего мозга, наполни его собою, насыть отравой ненасытный серый ком. Давай, давай же! Поглощай, растворяй меня о, Желтый Дракон, что ждет меня у врат инобытия. Терзай меня, раздирай меня на части, глотай меня рваными кусками! Упокой меня – подари мне забвение.
Подари мне… НАСЛАЖДЕНИЕ…..
Где я? Как холодно. Как долго я был на той стороне? Как бело, как красиво кругом! И как хочется ссать. Как дико хочется с-с-с-ссать! Я сейчас исторгну океан….

Доктор Делвин взволнованно наклонившийся над телом с опорожненным шприцом в правой руке и часами в другой, внимательно смотрел в лицо пациента. Клетчатая рубашка на груди Квенти была разорвана. Под его левым соском алела капля крови, указывая место укола прямо в сердце.
- Вы меня напугали, милейший! Если себя не жалеете, так пожалейте хотя бы меня! Не будет вас, не будет и… независимо, что показали тесты на геном N…
Он, не отвечал и не слушал Делвина. Смотрел, улыбаясь, остекленевшим взглядом черных глаз в окно, за которым плыло бесконечно небо.
Если бы он мог говорить, то он кричал бы и смеялся. Радовался бы тому, что просто так кричать и смеяться – это здорово. Здорово быть эльфом и отыгрывать роль Человека, наблюдающего за людьми играющих в Эльфов. Эльфов, зачастую не знающих, как это здорово отбросить прочь одежды, и бежать, куда ноги несут, наслаждаясь красотой и силою своего обнаженного тела. Мчаться стрелою по прохладным тенетам тёмной души, в чёрной глуши которой, едва угадывался свет Лучезарной Дельты.

[Valdarkkk]

Ненормативная лексика. (была)

PS Сами рассказы понравились.

[Cheshir_Cat]

Шедеврально
Давненько не попадалось ничего стоящего из фанфиков

[Ardashir]

Квенти велик, как всегда)