Глава 1.
Волны, как всегда волны. Огромные исполины били в берега залива, грозясь свергнуть правление земли в этих пределах. То и дело на горизонте возникали величественные фигуры воинов, землепашцев, неведомых чудовищ и, бесчувственно разбиваясь о скалы и песок, уходили прочь, в неведомую даль. Казалось, стихия просто выжидает, накапливая силы. Ведь так просто было, обернувшись громадным молотом снести всё на своем пути. Но город стоял, не смотря ни на что. Символ былого величия нуменорцев, крепость Умбар, так просто не сдается.
Корабли заходили в гавань стройной колонной. Редкие из них пестрили украшениями, будь то вырезанные фигуры или кованые фонари. Хотя были и такие, что дух захватывало: резные фигуры на форштевне, плавно переходили в отделанные экзотической древесиной фальшборта, заканчиваясь вычурной надстройкой. Таких кораблей были единицы, и самым грандиозным, безусловно, был корабль Адмирала флота Умбара.
Часть флота возвращалась с севера, чтобы соединившись с остальными силами южного флота Харад, продолжить осаду Пеларгира. Древняя крепость нуменорцев в устье Андуина, последний оплот южного Гондора, еще сопротивлялась.
***
Солнце заходило медленно. Куда медленнее, чем обычно. Эти мысли появлялись в голове Айвэ каждый раз, когда отца долго небыло. Сегодня его небыло слишком долго, и мысли о беде превращались в огромные глыбы необычайно тяжелого металла. Они, крепясь острыми крюками за хрупкие плечи, вонзаясь кинжалами в спину и грудь, казалось, утянут душу Айвэ прямиком в пятки, и даже ниже. Она часто отворачивалась, чтобы повернувшись, увидеть знакомую фигуру отца, идущего с пустым обозом навстречу.
Она не знала матери, её не стало слишком рано, чтобы её запомнить. Отец - всё, что ей было важно и нужно в жизни, задерживался.
- Соня, иди ко мне – тихо, словно боясь потревожить течение времени, проговорила Айвэ, обращаясь к кошке, лежавшей на пороге дома.
Девочка подняла теплый комочек на руки, присела на порог, и привычно уставилась вдаль. Ночь наступала со всех сторон, методично избавляясь от всего, что могло помешать её триумфу. В последнее время ночь заметно осмелела.
Наконец вдалеке показалась фигура, та самая, которую девочка ждала всё свое детство. Отец возил рыбный обоз в Умбар с тех пор, как она себя помнит. Обоза рядом не было.
Айвэ вскочила и побежала навстречу, отбросив кошку, и выслушав её ворчание. Она бежала легко, словно порхала, как тяжесть навалилась вновь - отец вел лощадь без повозки.
- Что случилось? – подбежав, вскрикнула Айвэ.
- Все хорошо птичка моя. – успокоил отец.
- Где повозка Лили? – так она называла старую лошадь отца. Она вспомнила как отец сажал её верхом, что Лили явно не нравилось.
- Повозку забрали, птичка моя. Корабли сегодня вошли в гавань. – тихо сказал отец.
- Слава Валар, ты жив. Пойдем домой, сегодня рыба по моему фирменному рецепту – с довольным видом сообщила Айвэ, - Расскажешь дома.
Отцу девочка напоминала эльфов; он видел их однажды. Видел утонченные фигуры эльфийских воинов, величественно и отрешенно шагавшие мимо. Их речь казалась ему чем-то невообразимым, чарующим. Он назвал дочь, выбрав самое красивое слово из услышанных.
Привычным движением отворив старую, где-то подгнившую дверь, отец прошел вглубь единственной низенькой комнаты их жилища, и уселся на дубовый табурет возле очага. Их хижина опиралась на крепостную стену с внешней стороны, и довольно близко к побережью. Впрочем, бухту увидеть за стеной было невозможно.
Закрыв за отцом дверь, Айвэ порхнула к очагу, и, взяв деревянную ложку, принялась помешивать рыбную похлебку в висевшем над огнем котелке.
- Как это случилось, отец? – спросила Айвэ, повернувшись к отцу.
- Какому-то “черному” не понравилась наша рыба, птичка – с натянутой усмешкой ответил отец. Черными он называл хородримцев, за черные волосы, и, как казалось, черные глаза. – Мы уедем, птичка, на север. – добавил отец, выдержав паузу.
- В Гондор? – чуть ли не пискнула Айвэ. Её глаза загорелись, а в мыслях рисовались величественные картины гондорских крепостей, могучих королей и прекрасных королев. Отец рассказывал ей о Гондоре временами, о той стране где он родился.
-Да, птичка, я продал дом. Нас должны выпустить из города завтра вечером – спокойно сказал отец, о чем то размышляя. – Ну-ка я попробую, что там у нас на ужин. – прервав свои же мысли, громко сказал отец, запуская большущую ложку в котелок.
-Я соберу Лили завтра, отец, спокойной ночи – устало сказала Айвэ, и отправилась к лестнице на чердак.
-Спокойной ночи, птичка – вслед сказал отец, едва заметно улыбнувшись.
Айве забралась на чердак, слегка пошвыряла солому левой рукой и улеглась, одним движением собрав густые черные волосы в пучок и стараясь не задеть, уже облюбовавшую ложе, кошку. Она положила волосы на грудь и мгновенно заснула.
Её воображение рисовало причудливые картины северных земель. Плодородные равнины сменялись могучими реками, что могли смыть целые страны. Луга и поля, бережно возделанные добрыми людьми. Их лица светились, расплываясь в улыбках. Айвэ птицей летела на север меж великих деревьев, видевших смену эпох. Она чувствовала себя свободной засыпая каждый раз, но сегодня её свобода казалась как никогда близка. И вот уже виднелся Андуин, разливаясь, он, словно, отхватывал кусок от Великого Моря. Казалось, вот она, свобода, и ничто не сможет помешать Айвэ в её полете, как что-то заколотило в уши, мешая очередому взмаху крыльев. Айвэ отрыла глаза – чьи-то ноги барабанили в дверь со страшной силой.
...
Стоит продолжать, рибят?