Золотой ключик. Этап второй

[Glorfy]

[Ссылки могут видеть только зарегистрированные пользователи. ]
Видео конечно не шедевр, а вот песня радует.

[Ссылки могут видеть только зарегистрированные пользователи. ]
Рассказ довольно длинный, но оооочень хороший. Первый раз читал ночью, поэтому разбудил соседей

На тему Сильма конечно можно просто брать и выкладывать весь "Звирьмариллион", не это долго и читать многие просто не будут потому положим пару глав.

О валар

Вызывает интерес
и еще один разрез:
как у вас там бабы ходят,
в панталонах или без?

Величайших среди духов эльфы знают как Валар, а более
грубые народы (например, люди) запросто зовут их богами. Их
семеро, и семеро же валиер, королев валар, но разница между
валаром и валаршей иная, чем между мужчиной и женщиной, и
поэтому многочисленные похабные анекдоты из валарской жизни мы
отметаем как несуразные. Мелькор числился в валар недолго, и
поэтому в кратком курсе истории Валар, Которые Пели Бытие
(ВКП(б)) его имя обычно опускают.
Манве и Мелькор были близнецами, но Манве в более хороших
отношениях с папой. Он общий правитель, повелитель, а в
качестве хобби -- покровитель служб воздушного движения. Пока
сеть авиалиний недостаточно густа, управляет для практики
полетами птичьих стай.
Его жена Варда в свое время отшила Мелькора, и теперь
старается не отходить далеко от мужа, опасаясь мести.
Считается, что если они на пару стоят на горе, то он видит, а
она слышит, что творится во всех, что ни есть, местностях.
Жалко только, что чем дальше, тем реже выбираются они на горку,
и многие из грядущих бед могли бы не произойти, если б эта
супружеская чета почаще слушала и смотрела.
Ульмо -- повелитель вод. Он одинок и меланхоличен, что не
мешает ему время от времени наводить на остальных ужас в образе
волны цунами. Но чаще он разговаривает с теми, кто живет в
Средиземье, голосом, который воспринимается как звук струй. И
эльфы говорят, что журчание ручья -- это его голос, а гоблины
добавляют, что когда "краны гудят", то тоже он виноват.
Ауле суть примерно то же самое, но по части грунта,
полезных ископаемых и ремесел. Из всех валар у него самый
большой зуб на Мелькора, ибо именно Ауле приходилось
прибираться после каждого раунда битвы.
Яванна, его жена -- богиня плодородия. Не исключено, что
именно Ауле и Яванна вдохновили Веру Мухину на создание шедевра
"Рабочий и колхозница".
Мандос и Ирмо -- близнецы-братья. Кто для истории более
ценен? Один забирает к себе души мертвых, а другой занимается
снами и видениями. Их жены тоже, и та и другая, умеют
успокаивать и избавлять от ран и усталости, но каждая на свой
лад -- ласковым лечением и ласковым умерщвлением
соответственно. Поэтому при всем почтении к Мандосу и Вайре,
Ирмо с Эсте как-то симпатичней.
Их сестра Ниенна, в основном, занята рыданиями и плачем.
Еще когда ничего не произошло, и горевать было попросту не о
чем, она уже скорбела заранее, и поэтому ее считают мудрой.
Краснорожий качок и каратист Тулкас -- величайший в делах
доблести. Он может обогнать любое существо, пользующееся
ногами, что очень помогает в битвах при выполнении маневра
"отход на заранее подготовленные позиции". Беседовать с ним на
отвлеченные темы бесполезно, но как ударная сила он незаменим.
Есть подозрение, что он немного не в себе, потому что эльфам
известно, что Тулкас постоянно смеется -- что в бою, что в
мирное время.
Его супруга Несса любит танцевать, и она вечно танцует на
вечнозеленых лужайках в вечном Валиноре. Ее любят олени, и
ходят за ней всюду и постоянно. Но Несса может обогнать их,
быстрая как стрела, с развевающимися по ветру волосами. Пока
олени догоняют, она хоть немного может отдохнуть от их
общества.
Ороме любит лошадей, деревья, собак и духовые оркестры.
Кроме этого, про него мало что можно сказать -- разве то, что
он тоже вояка, наподобие Тулкаса, только мрачный.
Его жена Вана вечно юная. При ее приближении раскрываются
цветы и поют все птицы. Цветы еще туда-сюда, но от постоянного
птичьего базара она почти оглохла, и скоро оглохнет совсем.
Таковы имена валар и валиер, но вообще-то это все фигня, а
настоящую их историю и красоту все равно никому не понять.

О майяр

То же самое, что и Валар, но труба пониже и дым пожиже.

О врагах

Главным из них надо считать Мелькора, которого в кратком
курсе принято именовать Моргот, темный враг мира. Гадкий,
злобный, темный, а также: хитрый, наглый коварный, при этом:
гордый, жадный, упрямый, плюс к тому: сволочной, лживый,
безжалостный, он тем не менее собрал неплохую команду. В ней
были, среди всего прочего, майяр Саурон и отдельная рота
братьев Барлогов -- огненных бичей. Как и всякие бичи, Барлоги
не интересовались политикой, и поэтому с одинаковой ленцой
подчинялись и темным, и светлым силам.

Об Ауле и Яванне

(а точнее -- о гномах)

Рассказывают, что своим возникновением гномы обязаны Ауле.
Ему по горло надоело постоянно ходить в подчиненных у Эру, и
очень хотелось самому стать для кого-нибудь отцом народов,
мудрым вождем и учителем. И создал Ауле в своей секретной
лаборатории гномов -- неладно скроенных, да крепко сшитых. Но
Илюватор об этом узнал -- верховный бог все же, не хрен собачий
-- и вызвал Ауле на ковер. Начало разговора не предвещало
ничего хорошего: "Ты пошто, дурень, не за свое дело взялся ? Я
сотворил тебя, я буду творить и других, а ты не замай. Посмотри
на своих уродцев -- это ведь куклы, тобою же управляемые. Я б
такое сделал -- с позору удавился." Тогда Ауле ответил: "Вы
совершенно правы, шеф. Действительно, без Вашего чуткого
руководства эта работа была обречена на неудачу. Я готов при
вас уничтожить эти дефектные образцы, а расходы покрыть из
своей зарплаты." И с этими словами Ауле навел на клетку с
гномами трехдюймовую пушку. Гномы жалобно запищали. "Ишь ты, --
пожалел их Илюватор. -- Хам-мункулусы, а тоже жить хотят. К
тому же, сотрудник старался, инициативу проявлял..." -- и
сказал вслух: "Ладно, убери ствол. Значит, так -- пусть они
тоже будут. Но не забывай, парень, что ты за них отвечаешь --
раз, и что мои ребята твоих будут частенько обходить и
поколачивать, я, все-таки, главнее -- это два. Все, свободен."
Ауле уложил своих гномов в хранилище, обмазал солидолом, и
оставил их там до лучших времен.
Яванна, узнав об этой истории, устроила скандал. "Я,
значит, с травами-зверушками вожусь, ночей не сплю, а он всякую
дрянь разводит, жену не спросивши. Они теперь все мои деревья
повырубят, и зверей поедят."
"Ну, твои звери сами кого хочешь поедят" -- оправдывался
Ауле, но тщетно.
"А деревца? Несчастные деревца?"
"Вот дуру-то в жены Эру послал. Твои деревца так и так
вырубят, не мои, так его люди, и кто там еще." Яванна,
опечаленная этими словами, пошла к Манве, и устроила скандал
уже у него. Манве покопался в памяти, и сообщил ей, что будут в
мире орлы. Идея с орлами Яванне понравилась. "Они будут жить на
моих деревьях!" -- заявила она, но Манве, которому идея с
орлами тоже вдруг понравилась, ответил: "А вот и нет. Они будут
жить на скалах -- на моих скалах. А в лесу... в лесу... что б
такое придумать... в лесу появятся пастухи деревьев. Удались,
женщина, я утомлен". Чуть придя в себя, Манве связался с
Илюватором и объяснил ситуацию. "Я, -- каялся Манве, -- ну
совсем обалдел от этого разговора, а она долдонит свое и
долдонит. Пообещал ей каких-то пастухов деревьев, вот что
теперь делать?" Илюватору совершенно не хотелось лезть в эти
распри, и он поступил самым простым способом: "Сын мой! --
сказал он. -- Неужели ты думаешь, что я упустил такую мелочь?
Будет время, будут и пастухи деревьев, хотя я и сам пока слабо
представляю, кто это такие. Но я их предвидел -- или ты хочешь
спорить?"
Яванна же пришла к Ауле в литейку, и едва сдерживаясь,
чтобы не показать язык, небрежно сообщила: "Эру щедр, и для
твоих дровосеков с топорами теперь есть кое-какой сюрпризик."
"Прекрасно!" -- ответил Ауле, а про себя подумал:
"Сюрпризик или не сюрпризик -- все одно порубят твои леса. Но
говорить ей это сейчас не стоит -- а то будут у нас две
плачущих королевы."

......

Бегство Нольдора

Сказал бог: Прокляну!
Сказал бог: Прокляну!
И проклял...

Неожиданно в городе появился Феанор, и призвал всех прийти
к дому короля. Конечно, валар могли бы это пресечь, тем более
что срок у него еще не кончился, и формальный повод для ареста
имелся, но времена были уже не те, и поэтому митинг был начат
быстро и без помех.
Свирепыми и ужасными были его слова, полными ярости и
гордыни. Слушая их, нольдорцы в возбуждении своем дошли до
безумия, и каждую фразу встречали восторженным ревом, в котором
смешивалось "Да здравствует наш дорогой вождь и учитель товарищ
Феанор", "Хайль" и "Нех жие!".
-- Так называемые валары, -- надсаживался он в мегафон, --
довели страну до развала! (Аплодисменты). Их преступная
беспечность по вопросам обороны лишила жизни моего отца,
имущества меня, лишила света весь мир. (Аплодисменты, крики
"Долой", скандирование "Моргот, МандОс -- едино пес"). Но они
не смогли лишить нольдор самого главного -- они не смогли
лишить вас великого короля, которым теперь по праву буду я!
(Аплодисменты, переходящие в овацию. Все, кто еще не стоят,
встают. Выкрики "Три года упорного труда и десять тысяч лет
великого счастья!", "Планы Феанора -- планы народа!", "Чем
больше мы будем работать, тем больше мы будем есть!") Поэтому я
говорю -- месть Морготу, и презрение его родичам. Нас ждут
новые жизненные пространства на востоке, на которых валар хотят
поселить какую-то неполноценную расу смертных. (Шум, отдельные
голоса "Предательство", "А как же мы?") Не знаю какие планы
были у валар, а мы, эльфы, по своей врожденной доброте и
благородству даже для неполноценной смертной расы сумеем
обеспечить полноценную жизнь и смерть в специально отведенных
местах. А Моргота я уже один раз вынес на пинках, а теперь и
вовсе убью. Во славу Илюватора!!! (Гром рукоплесканий в котором
еле слышно скандирование "Эру, Нольдорцы, Фе-а-нор!")
И под красными знаменами произнес Феанор ужасную клятву, и
его сыновья клялись вместе с ним. Поклялись они ненавидеть и
преследовать любое существо, которое завладеет сильмарилями,
без различия политической и расовой принадлежности.
Против Феанора попытался выступить Фингольфин, которому
исполнение королевских обязанностей еще не наскучило. Он
попробовал призвать нольдор не делать глупостей, справедливо
полагая, что, оставшись здесь, при помощи валар еще можно будет
каким-нибудь образом убрать Феанора со сцены, а в Средиземье,
где опора только на собственные силы, скорее всего, Феанор
уберет его самого. Но эта попытка успеха не имела, и
Фингольфину с сыном чуть было не намяли бока, приговаривая, что
из Фингольфина очень даже просто может получиться Фингалфин.
Благоразумный Финарфин после этого посоветовал утихнуть, и
действовать пока негласно. Сам он и вовсе не выступал, памятуя,
что Фонарьфин Фингалфина немногим лучше. Однако, его дочь
Галадриель, хоть и не клялась ни в чем, тоже была за исход --
ей уже виделось свое собственное королевство, ну, в крайнем
случае, герцогство на новых землях. Это внесло еще больший
раскол в многочисленную родню, и в конце концов Феанор склонил
нольдорцев к походу.
Валар хранили молчание: Манве решил, что удерживать их
себе дороже, а для эстетики и дизайна тронов вполне хватало и
ваньяр.
Однако, к началу переселения агенты Фингольфина успели
провести немалую работу, и поэтому движение начали две
отдельные группы -- одна поддерживала Феанора, а другая
состояла из партии Фингольфина-Финарфина.
Впрочем, ушел все же не весь нольдор. Процентов десять
отказались, причем все как один исключительно из любви к
Валинору, а не из страха перед опасностями.
Когда Феанор вышел из ворот города, прибежал, наконец-то,
посланец Манве, и сказал речь в том смысле, что валар, конечно,
никого не хотят запугивать, но, тем не менее, уходить
настойчиво не рекомендуют. Тем более, что Мелькор -- он,
конечно не валар, потому что сволочь, но в остальном
точь-в-точь такой же, и бороться с ним будет немножко сложно.
Но Феанор ответил набором лозунгов про все те же годы
упорного труда и века великого счастья. И добавил:
-- Скажи этому Манве, что если Феанор Моргота и не
свергнет, он хоть не будет праздно сидеть в печали, а будет
воевать до последней капли крови своего народа. Вы меня еще не
знаете! Вы меня знаете с хорошей стороны, но вы меня узнаете и
с плохой стороны. Придут валар ко мне проситься, я их на порог
не пущу !
Ошарашенный такой наглостью, посол Манве сделал шаг назад,
споткнулся и упал. Нольдорцы решили, что это раболепный поклон,
и окончательно поверили в Феанора. А позади плелись
фингольфинцы, и среди них не было такого обожания вождя, потому
что, с одной стороны, его братья всячески интриговали против
похода, а с другой стороны, молодые и честолюбивые сыновья
пытались часть народного энтузиазма направить на себя.
Добравшись до побережья, Феанор попытался склонить на свою
сторону телери, надеясь убить таким образом двух зайцев:
приобрести корабли и ослабить Валинор. Телери оказались в
сложном положении -- спереди Феанор с войском, а сзади валары с
могуществом. Несчастные телери растерялись, и не придумали
ничего лучшего, чем взяться уговаривать Феанора "не делать
этого" -- чего "этого", они и сами не очень понимали. Но
нормально разговаривать с Феанором было уже бесполезно и
опасно, как с любым другим шизофреником.
Не вслушиваясь в слова о братской любви и традициях
добрососедства, Феанор понял главное -- кораблей ему никто не
даст, и вместо двух зайцев теперь придется убивать эльфов,
причем в количествах гораздо больших. И обнажились тогда мечи,
и началась кровавая битва. Резня шла по всей округе, а
подоспевшие великодушный Фингольфин и благоразумный Финарфин
ударили телерям с тыла, и довели дело до логического конца, ибо
все нольдорцы как-то сами собой вдруг стали свирепыми и
ужасными. Переправа началась, но не сразу, ибо сначала
нольдорцам пришлось выслушать Мандоса, который все-таки пришел
сказать пару ласковых проклятий на прощание.
-- Алло, ребята! Хотите прорицание? Ни хрена у вас там в
Средиземье путного не выйдет! Вас будут резать враги, друзья, и
все остальные. Кого порезать не успеют, тот сам с горя
повесится, и ваши души попадут к мне, и я уж о них
позабочусь... А те, кто останутся в живых, позавидует мертвым.
Впрочем, кто не клялся, может еще вернуться и попросить
прощения. Да здравствует Эру!
Свирепые и ужасные нольдорцы задрожали, некоторые упали в
обморок. Но Феанор не растерялся:
-- Кто согласится остаться -- трус и предатель, и будет
расстрелян на месте. Но силой я никого не держу, желающие могут
сделать шаг вперед. Нет желающих? Прекрасно. Во славу
Илюватора... к погрузке... марш!
Но благоразумный Финарфин сумел поотстать, и пока Феанор
говорил гневные слова, во главе своего отряда в предельном
темпе двигался обратно. Валар закрыли глаза на их участие в
резне у верфей, тем более, что сокращение числа телери ими как
большая трагедия не воспринималось, и усадили Финарфина у
тронов великих вновь. Феанор, узнав об этом, думал было
Финарфина проклясть, но за делами как-то забылось. А дел было
выше крыши: на взятые с боем корабли помещалось не все войско,
а идти через полюс не хотелось даже самым фанатичным.
Нефанатичные же давно поняли, какого дурака сваляли, а в
команде Фингольфина Феанора вообще прокляли. Феанор взял это
себе на заметку, и со своим отрядом попросту сел на корабли и
отправился не попрощавшись, оставив фингольфинцев проклинать
его и дальше. Высадившись на берег, он отдал приказ корабли
сжечь, сказав:
-- Баба с возу -- кобыле легче. От братьев все равно толку
не было. Великодушный Фингольфин же, увидев столбы дыма и поняв
что его предали, несколько подвинулся в уме. Вместо того, чтобы
облегченно вздохнуть и повернуть обратно в Валинор, он повел
своих сподвижников именно туда, куда они меньше всего хотели
идти -- в Средиземье через Северный полюс. И как ни странно, по
ходу этого путешествия несчастные эльфы злились исключительно
на Феанора, который был уже почти ни при чем, а
непосредственный руководитель Фингольфин не получил и сотой
доли тех проклятий.

Если есть еще те, кто не прочитал сие произведение, то вот сцыль на полное [Ссылки могут видеть только зарегистрированные пользователи. ]